Квестер

-  Ну, хорошо! – Гейтц вдруг вроде бы взял себя в руки. - Допустим, мы остановим Процесс и перезагрузим систему! Я говорю: ДОПУСТИМ! – Билл увидел, как у некоторых ученых в глазах сверкнули искры надежды, - ДО-ПУС-ТИМ! Мы построим дублирующие терминалы, о которых вы почему-то мне не сказали раньше! Мы сменим коды доступа и сделаем «шлюз» для входа в систему, о котором вы также не подумали! Мы изменим структуру поля с монолитной на модульную, о чем вы, конечно же, подзабыли! Мы разработаем систему внутренних связей, найдем способ скоростной обработки сверхобъемных данных, усовершенствуем заготовку клона, вычистим структуру биосканфайла, построим защитное поле, откроем секрет автономного питания от Солнца…, мы сделаем это все, все, что по вашей вине мы не сделали перед пуском! Да, мы сделаем все это!…  - Гейтц сделал паузу, оглядел всех присутствующих и продолжил ровным и спокойным голосом:  - Только через год после второго запуска вы опять придете ко мне, скажете, что у вас опять какие-нибудь НЕПРЕДВИДЕННЫЕ проблемы, что у вас двадцать процентов территории снова не контролируется и что опять надо срочно ПРЕКРАТИТЬ ПРОЦЕСС! И потом снова и снова, раз за разом вы будете ПРЕКРАЩАТЬ ПРОЦЕСС, пока правительство Соединенных Штатов не узнает об этом проекте и не наложит свою лапу на весь наш труд, на наш Бестерленд и нас самих! Вот как будет! Объясняю последний раз: мы НЕ МОЖЕМ ПРЕКРАТИТЬ ПРОЦЕСС! Не можем! Ясно? Поэтому: никаких остановок – ищите решения проблем сейчас, на ходу, в развитии! Другого варианта и другой возможности у вас не будет! Все свободны!

            Тишина стояла гробовая. Гейтц застыл в углу комнаты, тупо глядя на картину какого-то голландского художника, кажется, Ван Эйка. Молча, стараясь не шуметь стульями, ученые покинули комнату, и только потом, из коридора послышались их приглушенные голоса – они обсуждали совещание. Гейтц выдохнул, обмяк. Сел на стул. Оглядел теперь уже пустую комнату. И вдруг почувствовал себя таким одиноким, что сдавило сердце, сжало горло, к глазам подступили слезы, лицо сморщилось в плаче…. Билл сполз со стула на колени, сложил ладони, прижал их к груди, поднял голову и начал молиться…

             Ученые разбредались по своим лабораториям, кабинетам и аппаратным, пытаясь делиться по пути мнениями, высказывать соображения. Но не получалось. Большинство сотрудников находилось в подавленном состоянии. Они боялись, их грызла досада и терзали сомнения. Это были отличные, талантливые, настоящие ученые, способные все пожертвовать во имя истины, умеющие забывать даже о себе в острые моменты работы. Но их создание своей невидимой громадой уже давило на их разум, парализуя его. Их творение победило их волю. Они уже не были свободными птицами, летающими в небе науки, они ползли, как змеи, как черви, придавленные весом созданного ими монстра.

Им, как полководцу, ввязавшемуся в трудное сражение, не хватало передышки, глотка свежего воздуха, перегруппировки сил. И сегодня последняя надежда на этот глоток воздуха, на эту передышку-перегруппировку… умерла. Они не осуждали Гейтца за сделанное и сказанное, они просто устало расходились по своим рабочим местам, чтобы там продолжить выполнять свою работу, но, уже не борясь, а покорно ожидая конца. И им уже было совершенно безразлично, каким он будет, этот конец.

ГЛАВА  XIII.

Два всадника скакали без остановки целый день, не испытывая, впрочем, усталости. Просто по привычке иногда сбавляли темп, чтобы поговорить, а затем вновь пускались вскачь. Их четвероногий транспорт, аватары, также не обнаруживали ни малейших признаков утомления, всякий раз бодро беря быстрый аллюр или галоп после очередной короткой беседы своих седоков.

- Да! Выросла наша Бестерляндия! – поделился своим наблюдением старик. – В прошлый раз я этот путь проделал за полдня!

- Бестерленд растет изнутри? – удивился Тестер. – Я думал…,вы говорили, что он только снаружи прибавляется!

- Растет, окаянный, растет! И изнутри, и снаружи! До сих пор не могу к этому привыкнуть!

- Так все же: куда мы едем? – Тестер задавал этот вопрос уже третий или четвертый раз, но до сих пор не получил на него ответа. Филгудыч глянул на него, и во взгляде отчетливо прочиталось: «Ну-у, достал!!!»

- Мы едем в очень любопытное место, которое я называю просто: «Край», а те, кто там живет, зовут его еще проще: «Рай»!

- Ух ты! А что ж там такого райского?

- Да все! Представь себе жизнь без необходимости работать, без потребностей, без жары, холода и голода, без семей и родственных связей, без ответственности и обязанностей…,  - вообще без всего. Даже одежду можно не носить! Только работа разума и эстетические наслаждения! Разве это не рай?

- Да уж! А не скучно им там? В таком-то раю? – Тестер живо представил себе жизнь без любимого компа, без ежедневного апгрейда (на что, собственно, и жил), без коньячка и табачка, без сына, без женщин, наконец…. И сразу как-то погрустнел…