Квестер

- Владыка вернулся! – еле слышно прошептал один из «обитателей».

- Шамиля, верно, «лучом» спалил! – предположил Дед Пихто.

- Ясное дело, спалил! – согласился кто-то из «обитателей».

- Жалко… - ответил другой.

- Пел уж больно красиво…, жалостливо! – прошептал Пихто.

            Порывшись на развалинах и подобрав что-то приглянувшееся, разведчики ушли. Выждав порядочное время, Дед Пихто сотоварищи выбрался, наконец, на свет.

- Светлая память Шамильке-чеченцу за то, что прятаться научил, ага! – проговорил старик. – Однако-сь, думаю я, что вернутся бойцы в Обителю нашу, а, значится, нам уходить нада отседова! Пойдем, хлопцы, разведаем этого Владыку, или как там его Шамилька называл – Паханом, што ли? Дык вот: узнаем, куды этот Пахан со своими паханчиками пойдеть…, да и махнем в другу сторону, ага! Нам-то с ими не по пути, верны-ть?

- Верно говоришь, старик! – отозвался бывший охранник. - Только надо ли за Владыкой идти? Вдруг наткнемся на него: сожжет и нас, как Шамиля!

- Дык, ежли мы за им не пойдем, то он-то за нами шпиёнов пошлеть, как пить дать, ага! – разъяснил свою логику Дед Пихто.- Лучше ж знать, где волк бродить, чем ховаться от няго, да дрожать по ночам? Ась, не правду говорю?

- Правду, правду! – согласился другой «обитатель». – Надо за Владыкой понаблюдать. Только очень осторожно!

- Так нам, бывшим фронтовым разведчикам, и не привыкать, ага! – подбодрил друзей Дед Пихто и добавил:

- Вот по ентой тропке, которой паханчики ушли, и мы пойдем. А как дойдем до иха лагеря, так и рассредоточимся, ага! Мене слушать, не рыпаться! Я в Отечественную с фрицами три года воявал, вам того и не снилося! Ага-сь! Всем ясна?

- Ясно, ясно! – раздались тихие голоса. – Командуй, старик!

            И они пошли догонять пахановский отряд. Прошли ту полянку, на которой Пахан допрашивал Шамиля, повернули на север, двигаясь по многочисленным следам, оставленным пахановской «братвой», которые Дед Пихто читал, как заправский охотник.

- Сам не ведаю, братцы, что со мною деется! Раньше, по молодости, на фронте сляды, конечно, хорошо читал, хорошо…. Лучше всех, ага! Но к старости подзабыл-то науку-то энту! Ня помнил ничаго! А тут вона: опять, откуды ни возьмися, все вспомнил! Как будто снова на фронте, да заново молодой, ага! Что за чудо такое, не пойму!

            Однако след старик взял крепко, да и команды его становились все четче, правильнее и своевременнее. Немногочисленная группа уже не брела, как попало, по тропе, а шла, как настоящий разведвзвод: тихо, быстро и скрытно. Даже самые сомневающиеся «обитатели» умолкли и дивились вдруг появившимся у этого ветхого дедули разведческой хватке и военной смекалке.

- А ну, соколики, - громким шепотом сказал дед – Рвите ветки, да маскируйте ими свои головы, ага!

            И сорванные ветви, наспех, чем попало прилаженные к одежде, сделали группу практически невидимой в лесу. Начало смеркаться. Они прошли уже порядочное расстояние, когда Пихто вдруг остановился, прислушался и прошептал:

- Чую, близко паханчики, ага! Ну-кась, Жора, пойдем-то со мной. Разведаем, что тама!

            Тот, кого называли Жорой, был французом по имени Жорж. Он приехал в Россию в составе гастрольной группы, на третий день познакомился с русскими музыкантами, провел веселую ночь в сауне (где, конечно, как же было не обойтись без русской водки с пивом?), а поутру, опохмелившись «живой водой», прибыл… в Бестерленд. От обилия впечатлений Жорж все время находился в состоянии крайнего удивления, однако парень был смышленый и Пихте он очень нравился. Тем более что языковой барьер у них практически отсутствовал: уже находясь в Обители, Жорж умудрился в кратчайшие сроки выучиться достаточно сносно говорить по-русски.

- Ага! – только и ответил Жорж на распоряжение деда и неслышно скользнул за дедом в заросли орешника.

            Они увидели поднимающихся на холм паханчиков: самого Пахана, с дюжину его «бойцов» и какую-то странную штуку, которую несли на плечах двое из них. В сумерках деду трудно было разобрать, что это, но более молодой и остроглазый Жорж прошептал ему на ухо:

- Тэта! Оньи несуть Шамыл! Она живой!

- Да ты чо? Живой Шамилька? Вот ладно-то! – воскликнул Пихто, затем задумался и прошептал – ни то себе, ни то Жоржу:

- А что ж ето получается: «луча» у ентого Пахана, что ли, нетути, а? Иначе зачем он Шамильку тащить с собою? Сжечь было б проще, ага! Видать нету «лучика»-то, обронил где-то! Ну, дык чтож: нам от ентого тольки лучшее будеть, ага!

            C этими словами Пихто оставил Жоржа наблюдать, а сам пошел за остальными.

ГЛАВА  XLIII.