Квазар

— А бык? — тупо спросил я. И снова хохот, и разъяснение, что быка при стаде не держат лет пять, невыгодно. К тому же был последний бык сущий поджигатель войны. Вместо быка теперь у них рыжая баба.

Значит, врали мне лукавые старушки.

Резвились?.. Давали урок?!

Я дождался грузовика и купил бутылку водки. Выпил половину, заткнул бумажной затычкой и пошел к пасущемуся стаду.

Я прошел сквозь него, мимо спящего долговязого пастуха и его недремлющей собаки — овчарки.

Та обегала стадо, сгоняла коров, следила за ними.

Собственно, это она зарабатывала триста рублей в месяц. Но собакам не платят, и был нужен пастух, чтобы расписаться в ведомости. Вот — храпит… У него начальник — бык. Так ему и надо!

Собака подбежала и умно смотрела на меня. (Коровы тоже смотрели, выпячивая большие глаза).

Я поставил водку около пастуха и ушел.

С выпитой водки мне было и весело, и храбро, и оскорбительно. Боялся, а чего? Нет, это надо же, бояться тонну говядины, к тому же отсутствующую!

Я пришел и показал рога старухам. А затем стало худо моему сердцу, очень худо. Но я уже ничего не боялся, даже хвори. Ни-че-го!..

Я ощущал себя слабым и разбитым, но свободным от всех страхов на свете. Конечно, я угадывал, что еще испугаюсь не раз. Да и нельзя жить без некоторого количества страха, попадешь под автомобиль.

Но если идея, то давайте ее сюда!..

Я свободен, все дороги открылись мне. И если что-нибудь изобрету, то поверю себе. А я обязательно изобрету.

Все мы рвемся из ряда, хотим стоять особо. Но так не бывает. Наоборот, повсюду проступает общее. Если я сейчас пишу, то лишь потому, что учился у других; если жив, то люди меня спасали.

А если точнехонько узнать все электроны, что вертятся в клетке, взятой хотя бы с ногтя, то будет Вселенная.

Ее поймешь, с ней породнишься.

Какое уж тут одиночество и отрезанность, когда видишь такую общность!

Но так же, как с гаснущими звездами, может случиться с человеческой жизнью: начинает затухать. И если не борешься, а злишься на мир, как будто равнодушный к тебе, то станешь Черной Дырой. Через нее же, говорят ученые, все проваливается в тартарары.

Но если ты напряжен, то непременно найдешь в себе материал для новой вспышки и жизни дальше. Важно только не испугаться.

И с этим придет данная тебе одному Догадка и станет твоим счастьем.

8. МОКРЫЕ ЗВЕЗДЫ

ДОРОГИ

Три дороги разбежались в разные стороны.

Первая дорога — хозяйственная, поковыренная тракторами и гусеницами. Вдоль нее росла пыльные шампиньоны.

Вторая дорога — отдыхательная, веселая, уводившая к березнякам да синим елочкам, к дымкам и палаткам. Вдоль нее лежали шарики дождевиков.

Третья дорога странная.

Она ходила из стороны в сторону, путалась в кустарниках, прыгала через ручьи и вдруг становилась широким вылежанным местом среди ромашек.

И то она разбегалась во все стороны тропками-строчечками, то собирала себя вновь.

Это была дорога любопытного. По ней я и пошел.

ЛЕСНОЙ ОСТРОВ

Он собран из берез и осин.

Он полон птичьих свистов.

Здесь работают мастера. Они свистят и колотят в маленькие барабанчики. Есть и флейта — иволга.

Я вошел в островок и колебаниями веток и стуком ног своих спугнул птиц. Закричали радостно дрозды: «Чужой! Чужой!» Убрала свою флейту птица иволга. Только самые крохотные мастера не увидели во мне врага. Они по-прежнему свистели и били в барабанчики. Они — мудрые и невидимые — вызванивали ритм на зеленых лиственных пластинках.

Лес звенел.

ЛЕШАЧЬЕ ДЕРЕВО

Так получилось — на моих глазах сверху упала и стала входить в мертвое дерево бабочка-коконопряд.

Дерево это многих прячет в своей коре, седой и лохматой, как лешачья грудь.

Я покопался пальцем — и стали вылезать бабочки-совки и бабочки-снежницы и обычные, натершие всем глаза, жуки.

Но тут ударил крупный дождь, прибил травы, и мокрая земляника посмотрела на меня в сотни травяных промежутков налитыми кровью глазами.

Я пошел, пошел в сторону…

ДОБРАЯ ЯГОДА

Черника растет на лохматеньких моховых пнях. На голубом и сером рассыпались ее пудреные ягодки. Много их.

Дождь перестал. Я брал ягоды, бродя от кочки к кочке. И такая добрая, такая щедрая ягода: с одного места, с одной кочки и одного куста я снял восемьдесят одну черничину.

Проглянуло солнце, и страхи кончились. И увидел я, что на еловых стволах сидят лишайники, и грибы-человечки, и грибы-вороночки, и грибы — желтые кораллы, все крохотные.

Хороши они, а нет ничего красивее минаретов поганок, если на них ложится солнце.

УЛОВ ЛЕСНОГО ПАУКА

В лесу всему есть хозяин.

Вот в косом солнечном луче стоит умерший в младенчестве кустик березы. На нем устроился паучишка со спичечную головку величиной. Крохотный, но такой работящий.

Паучишка натянул сети. Их три. Сети натянуты между сухими ветками в разных плоскостях. Сообща они образовали — чудо чудное! — дифракционную решетку и разлагают солнечные лучи на основные цвета: красный, синий, желтый…

Весь спектр радуги разместился в паучьих сетях. Да это сама радуга, пойманная пауком!..

ОВСЯНАЯ ДОРОЖКА