Кузница доблести

Кавос остановился у дверей камеры, выглянул наружу и увидел пандезианцев вдали, которые, к счастью, пока их не заметили. Все узники неуверенно остановились в дверях позади него. Кавос повернулся лицом к ним.

«Мужчины», – объявил он. – «Мы безоружны. У нас два выбора: мы можем сбежать в свои дома, сбежать из столицы и отправиться как можно дальше, или же мы можем поступить как воины, как мужчины Эскалона – убить этих захватчиков, отобрать их оружие и спасти своего командира! Вероятно, мы умрем, пытаясь. Но мы умрем с честью! Вы со мной?!»

Раздался громкий крик. Все узники единогласно вышли за ворота единой силой, бросившись на пандезианцев, собираясь сражаться не на жизнь, а на смерть. Они или умрут на этом поле, или отвоюют Андрос.

«Дункан», – думал Кавос. – «Держись там. Мы идем за тобой».

Глава двадцать пятая

Эйдан стоял вместе с Мотли на вершине импровизированной сцены, на огромной деревянной платформе в центре Андроса, и смотрел на море лиц. Он застыл. Впервые в жизни Эйдан разыгрывал сражение на сцене. Никогда прежде он не приближался к сцене, никогда не встречал актеров до Мотли и, стоя здесь как часть представления, мальчик смотрел на толпу, в то время как все смотрели на него, никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким застенчивым. Он хотел свернуться в клубок и умереть.

Стоя здесь, не в состоянии вспомнить свою реплику, Эйдан по-новому начал уважать актеров. Он осознал, что в некотором роде они были бесстрашными воинами. Для того чтобы встретиться лицом к лицу с этой толпой незнакомцев, требовалась храбрость – намного больше храбрости, чем даже требовалось отцу и его людям, чтобы поднять свои мечи.

Мотли повернулся к нему, очевидно, раздраженный, и повторил свою реплику:

«Ты правда думаешь, что Эскалон может служить ему?»

У Эйдана сузилось поле зрения. Мир замедлился, когда он увидел нескольких актеров в одном углу сцены, которые жонглировали разноцветными шарами, нескольких актеров в другом углу, которые вертели горящие факелы через сцену. Он знал, что у него есть роль в этом представлении, но не мог вспомнить, какая.

Наконец, Мотли, должно быть, осознал, что он онемел, потому что он сделал шаг ближе и приобнял Эйдана за плечо.

«Вижу, что думаешь», – прогремел Мотли толпе, спасая его. – «Я рад служить Верховному и Святейшему Ра, как и все мы. Он осчастливил нашу родину своим визитом. Разве не так?»

Эйдан знал, что это была подсказка, что он должен сказать что-то, но он забыл свои слова. Все глаза обратились на него и он захотел стать невидимкой. Сейчас он понял, что это был глупый план – полагать, будто они смогут использовать свое представление для того, чтобы отвлечь пандезианцев, добраться в сердце столицы, ближе к отцу и спасти его. Это приблизило их, но Эйдан не понимал, как их план сработает. Это позволило им получить доступ в центр столицы, и Мотли был прав: казалось, внимание всего города было приковано к ним. Они добились нужного отвлечения. Но пока все эти глаза смотрят на него, он не может вспомнить, что должен делать.

«Да», – наконец, произнес Эйдан надломленным голосом.

Толпа взорвалась от смеха, очевидно, осознав, что Эйдан забыл свои реплики, и мальчик покраснел. Он никогда не чувствовал себя более униженным.

«И ты вечно будешь ему служить?» – спросил Мотли, украдкой кивая утвердительно.

«Да», – снова сказал Эйдан.

Мотли повернулся к толпе с улыбкой на губах.

«Какой многословный человек!» – крикнул он.

Толпа заревела от смеха.

Группа актеров вдруг бросилась вперед и присоединилась к ним на сцене, жонглируя факелами, давая понять, что эта часть представления окончена. В эту минуту Мотли подал знак Эйдану, который подбежал к нему.

«Время пришло», – быстро прошептал Мотли. – «Шевелись быстрее!»

Эйдан вернулся в реальность, вспомнив об их главном плане, о том, почему они оказались здесь. Пока толпа была отвлечена, он быстро ускользнул прочь, прячась за новыми актерами, и покинул заднюю часть сцены.

Сердце Эйдана бешено колотилось, когда он спрыгнул со сцены, сильно ударившись о землю и споткнувшись. Он поднялся на колени и побежал в темный угол позади сцены, где он собрался с духом, тяжело дыша и потея.

Эйдан посмотрел по сторонам, его ладони потели, пока он пытался вспомнить план. Думать ясно было сложно.

Отец. Темница. Стража…

Снежок, ожидающий в тени сцены, тут же подбежал к нему. Эйдан опустился рядом с ним на колени и погладил пса по голове.

«Оставайся здесь, мальчик», – сказал он. – «Я не могу взять тебя с собой. Жди Мотли. Он приведет тебя».

В ответ Снежок лизнул его в лицо.

Эйдан понял, что он не может терять времени. Он приступил к действию, его сердце колотилось от волнения, когда он осознал, что отец находится поблизости. Мальчик побежал по темным переулкам, сворачивая на темные улицы Андроса, направляясь к низкому каменному зданию вдали, в котором, насколько ему было известно, находится темница.