Кузнецов среди роботов

– Потому что прячут его в основном от жителей города. А нападений они не боятся, здесь стоит хорошая защита.

– Не такая уж и хорошая, – усмехнулся Штекер.

– Не болтай, – пригрозил Ферзь. – Начинаем операцию. Пуля, ждешь здесь на всякий случай. Если мы не выходим на связь в течение часа, бежишь за подмогой. Гвоздь, обходишь периметр и слепишь камеры.

– Есть, – по-военному ответил партизан.

– А мы, – продолжил Ферзь, – идем внутрь.

Кузнецов с вожаком и техником двинулись в сторону странного дома. Пока шли, Ферзь обсуждал детали операции со Штекером. Тот не переспрашивал, только кивал, соглашаясь, и теребил проводочки.

У дома они снова разделились, Штекер нырнул куда-то в подвал, Ферзь и Кузнецов полезли по выступам дома на третий этаж, где виднелось техническое отверстие.

– Заходим, – инструктировал Ферзь на ходу, – ждем, пока погаснет свет, и тихо двигаемся по правой стене к серверной.

Кузнецов решил взять пример с техника и, не переспрашивая, просто согласно кивнул.

Все шло гладко, они подобрались к отверстию и пролезли внутрь дома. Здесь не было коридоров или чего-то похожего на двери, только трубы, висящие в пустом пространстве.

– Система охлаждения, – пояснил Ферзь.

Вдруг свет погас, и Кузнецов точно по инструкции прислонился к стене справа и тут же почувствовал, что вожак схватил его за рукав.

– Идем быстро, не останавливаясь. Из рук не вырывайся, я, если что-то пойдет не так, смогу тебя оттолкнуть или остановить. Понял?

– Да.

Двигались они в темноте совсем недолго, Кузнецов чувствовал, что Ферзь его не столько страхует, сколько контролирует, но ничего не сказал. В конце концов, он все еще на проверке у партизан. Он покрепче сжал свободной рукой РИИП и почти тут же почувствовал, как кто-то его выхватил с нечеловеческой силой.

– Ферзь! – крикнул Кузнецов, пытаясь предупредить, что с другой стороны на него напали. Но тут увидел, что его импульсный истребитель в руках у вожака.

– Что ты делаешь?

– Я тебя обезоруживаю, – спокойно ответил Ферзь. – И усыпляю.

Внезапно Кузнецов почувствовал легкий тычок ладони у себя на шее, и почти тут же ноги его подкосились, роняя бесчувственное тело.

25

Очнулся он у себя дома. Он был в той же одежде, что и вчера, заляпанной грязью после ночевки в пещере. Убедившись, что в целом, несмотря на легкое головокружение, он вполне способен управлять своим телом, он поднялся с кровати.

Впервые в жизни Кузнецова настигло чувство дежавю, когда он, спускаясь на кухню, почувствовал запах жареных блинчиков.

На кухне у плиты в пестром фартуке и со сковородкой в руках стояла Ангелина. Точно такая же, какой он ее помнил в их последнее нормальное утро.

– Этого не может быть, – вслух сказал Кузнецов.

– Почему не может, – не поворачиваясь, ответила Ангелина, – я люблю готовить.

– Но я же тебя убил.

– Разве, – супруга наконец повернулась к нему лицом и лучезарно улыбнулась.

– Я видел, как ты разрушилась.

– Фу, какое слово, – сморщила она носик. – Лучше бы сказал – умерла.

– Ты не можешь умереть, ты машина.

– Строго говоря – нет. Я – разум, а машины – это просто манипулятивные части моей структуры. Ну, это сложно понять так сразу. Да ты сядь, я хоть блинами тебя накормлю.

– Я не буду есть, – запротестовал Кузнецов. – Ты меня отравишь.

– Очень надо, – усмехнулась Ангелина. – Если бы я хотела тебя убить, то давно бы уже это сделала.

Она подошла и взяла его под руку. Затем очень бережно, но настойчиво усадила за стол.

– Зря стараешься, – сказал Кузнецов, – есть я все равно не буду.

– Напрасно. У тебя из-за стресса сильно упал сахар. Если так и дальше пойдет, нам придется разговаривать сквозь капельницы в больничной палате. Не упорствуй, поешь. Было в этом ритуале у людей что-то правильное. Жена кормит мужа. Он добывает мамонта и, уставший, валится с ног в пещере, а она пользуется плодами его охоты и ухаживает за кормильцем.

– Это называется патриархат.

– Патриархат – всего лишь культурный мем, который вы выучили и усвоили. Вот первобытные не знали слов и вполне себе обходились логикой. Слабый муж не убьет мамонта, и значит, что и жена останется голодной.

– Женщины вполне себе могут справляться без мужчин.

– Само собой, – согласилась Ангелина, расставляя перед Кузнецовым тарелки с блинами, которые своим ароматом буквально взывали – немедленно всех нас съешь.

Он почувствовал, что очень голоден и не может сопротивляться желанию. Он взял первый блин, макнул его в мед и сам не заметил, как, доедая последнюю порцию, стал запивать ее вкусным чаем.

– Вкусно? – спросила Ангелина.

– Еще как, – откидываясь на спинку стула, сказал Кузнецов.

– Ну вот, а ты мне ни за что ни про что голову отстрелил.

– Ты же мне изменила, – вспомнил он.

– И что?

– Это привело меня в крайнюю степень возбуждения.

– Так и задумывалось.

– Как это?

Ангелина обошла стол и села Кузнецову на колени. Совсем как раньше, когда он еще не знал про роботов, про партизан и про весь этот ад.

– Пожалуй, – сказала супруга, – пора тебе все рассказать. С чего бы начать.

– Начни сначала.