Кузнец

Мы вернулись, как ни в чём не бывало, а Сиплого и Лютого уже посадили в полицейскую карету. Это была наша последняя встреча, потому что судьба их уже была предрешена. Делать что-то для их спасения у меня нет никакого желания. При других обстоятельствах я бы самостоятельно решил данный вопрос, но зачем марать руки, когда это могут сделать другие.

Всё присутствовавшие переводил взгляд с меня на лейтенанта, размышляя, что там произошло. После нашего возвращения лейтенант уже был более осторожным. С него слетела надменное отношение ко всем окружающим.

— Ну что, господа, на сегодня концерт окончен, можно расходиться.

Полина до этого удивлённая переменами лейтенанта, словно очнулась:

— Так, подождите! — она приблизилась к лейтенанту, пытаясь получить информацию. — Что их ждёт? Меня, как пострадавшую интересуют подробности!

Благо Архип полностью понимал всю обстановку и мне не пришлось дополнительно объяснять дальнейший ход действий. Он подошёл к Полине и медленно начал отводить её в сторону.

— Дмитрий! Хватит мне затыкать рот! — Полина, отбиваясь, пыталась дотянуться до Фролова.

Стоило ей пересечься со строгим взглядом Архипа, как её поразило молнией от понимания ситуации и её бунт прекратился. Возможно, в какой-то момент ей стало их жалко, но сказать это вслух она не решилась.

На предложение проводить её до оружейной лавки она отмахнулась и задумчиво ушла.

Архип предложил пройтись вместе, на что я любезно согласился. Мы шли молча, пока в какой-то момент я не решил разорвать эту тишину.

— Дмитрий Петрович, судя по всему, у вас с Полиной отношения иного рода.

Он изумился и вышел из задумчивого состояния, не понимая, о чём я говорю:

— Не понял тебя молодой человек, — его взгляд говорил о его недовольстве. — На что это ты намекаешь?

— Воу, полегче, — я развёл плечами, показывая, что не пытаюсь его задеть. — Я точно не преследовал цели вас задеть.

После таких слов он понял, что находиться в слишком возбуждённом состоянии, и успокоился, а его взгляд смягчился.

Я сменил тон на спокойны:

— Полину похитили именно из-за вас. Это было спланировано.

Недоумение Архипа для меня показалось странным, и я решил на всякий случай уточнить:

— Полина не рассказала?

Архип запустил такую мыслительную деятельность, что у меня создалось впечатление, будто он про меня совсем забыл. Его взгляд словно провалился куда-то вглубь, и я видел, как в его глазах метались какие-то призрачные образы и мысли.

Мы так стояли минут три, погруженные в полную тишину. Наконец, он вышел из транса:

— Дай мне время всё обдумать.

— Вы можете обращаться за помощью в любой момент. — ответил я, пожимая руку на прощание.

Как я и предполагал, после такой шумихи все решили затаиться, чтобы подождать и посмотреть, какой эффект возымеют их действия на меня.

Сан Саныч мне в один из дней озвучил, что свои дела пойдёт решать с момента, как я поступлю в академию. С момента зачисления внешние угрозы мне не страшны, а с внутренними я и сам в состоянии справиться.

Каких-то особых чувств или трепета к нему у меня не было, но некая привязанность появилась. Но у мужика остались крышесносные незакрытые вопросы. А что он за мужик, если он их избегает. Конечно, это ещё связано было с его сыном, тело которого я занял, но этой проблемы для него больше нет.

Время тянулось невыносимо медленно, что хотелось лезть на стену. Но вот пришёл день экзамена. Зная подлость, на которую могут пойти мои недоброжелатели, я вышел на три часа раньше до экзамена и крутился по периметру вокруг академии, потому что пропускали за час до начала.

В академию нескончаемым потоком шли кареты разных аристократов. Я мог себе позволить заказать карету, но решил, что лучше будет пройтись пешком и не рисковать, а то попытаются увезти на окраину.

На входе стоял охранник — крепкий мужик лет сорока с внушительным животом и багровым носом, типичный представитель охранного контингента. Он цепким взглядом окидывал каждого входящего и записывал в толстую книгу.

— Кто будете? — спросил он, когда я подошёл.

Назвал свои полное имя. Охранник, как обычно, начал писать, но второй, сидящий рядом в будке, неожиданно дёрнул его фразой и позвал в будку. Они начали о чём-то бурно шептаться, и я моментально понял — мне проход закрыт.

Не дожидаясь их решения, я, прикрываясь вереницей из карет, проследовал внутрь.

Я окинул взглядом площадь перед академией, которая буквально кишела нервозным ожиданием. Абитуриенты, одетые в дорогие костюмы и платья, группировались словно маленькие замкнутые королевства.

Справа от меня стояла компания в изысканных бежевых и тёмно-синих тонах — явно потомки старинных родов, которые даже в своих небольших группках источали аристократическое высокомерие.

Слева другая группа — более шумная, молодые люди которой были одеты более свободно, но от этого не менее стильно. Судя по их говору и манерам — провинциальная знать, которая прорывается в столичную академию как последний шанс на блестящее будущее.

Центральная площадка была занята самыми неуверенными одиночными фигурами. Их взгляды были холодны и потерянны.