Кузнец

Я невольно восхитился её мастерством. Женщина умело использовала свой шарм как оружие, и это сработало безотказно. Лёгкий поворот головы, мягкая улыбка, облако дорогих духов – и напряжение в комнате заметно спало, словно кто-то выпустил воздух из раздутого меха.

— Благодарю за спасение дочери, — Владимир протянул мне руку, его рукопожатие оказалось крепким и уверенным. — И прости за выходку Петра.

— Не стоит. Мы с ним квиты. — ответил я, отмечая про себя, как внимательно он меня изучает.

— А ты смышлёный малый, кто тебя этому научил? — в его глазах появился профессиональный интерес. — Я сам владею таким навыком, но такие знания – большая редкость.

— Видел один раз, решил повторить, — я намеренно дал уклончивый ответ, не желая вдаваться в подробности. Новые вопросы от Саныча сейчас были ни к чему.

За окном маячили силуэты его детей. Петя, уязвлённый в своей дворянской гордости, демонстративно держался подальше от входа, всем своим видом показывая презрение к нашему скромному жилищу.

В ходе разговора выяснилось, что Владимир – не просто торговец, а влиятельный купец, чьи интересы простираются от торговли зерном до продажи холодного оружия. История его встречи с Олесей во время одного из торговых путешествий звучала как романтическая легенда, хотя, глядя на её умение управлять ситуацией, я ничуть не удивился его мгновенной влюблённости.

"Торговец..." — эта мысль зацепилась в моей голове, как заноза. Возможности, которые открывало это знакомство, требовали тщательного обдумывания. Однако реакция отца на слово "торговец" была подобна вспышке пороха.

— Теперь-то я всё понял! — Саныч двинулся вперёд с решительностью тарана. — А то я думаю, что такие господа забыли в доме простого кузнеца.

— Да мы всего лишь хотели вас поблагодарить и, может быть, чем-то помочь! — Владимир начал отступать, увлекая за собой жену. Его лицо выражало искреннее недоумение.

— Себе помоги! Или ты думаешь, я вчера родился? — прогремел Саныч, практически вытесняя гостей со двора.

Я понимал логику отца только сейчас – торговцы не раз пользовались его пьяной доверчивостью, но сейчас он явно перегибал палку, сваливая все свои обиды на невинных людей.

Семейство Виноградовых поспешно направилось к карете. На лице Владимира читалось горькое разочарование.

— Я тебе говорил, что они этого не оценят! — с досадой бросил он жене.

— Наш долг был выразить свою благодарность. — мягко ответила Олеся, грациозно забираясь в карету. На прощание она одарила меня многозначительным взглядом и лёгким подмигиванием.

Я проводил карету задумчивым взглядом. Внутреннее чутьё подсказывало, что это не последняя наша встреча, и к ней стоило подготовиться основательно. В голове уже начал складываться план.

— Заканчивай уже со своими выходками, — проворчал Саныч, направляясь обратно в кузню. Вечерний воздух наполнился привычным звоном металла о металл.

— А что мне оставалось делать? — я шагнул следом за ним в полумрак кузни. — Смотреть, как девчонка тонет?

Саныч замер на мгновение. Молот в его руке дрогнул, но удар по наковальне прозвучал как обычно — уверенно и чётко.

— Не о том речь, — буркнул он не оборачиваясь. — Благородные они... Сегодня благодарят, а завтра нож в спину.

Можно было бы с ним поспорить, но у каждого своя правда.

За неделю, минувшую с их визита, я тщательно подготовился к предстоящей встрече. Каждая деталь была продумана.

Отрабатывая очередной приём на заднем дворе, я услышал торопливые шаги. Два знакомых силуэта вынырнули из-за угла кузницы, едва не сбив друг друга с ног.

— Вы только поглядите, какое рвение к тренировкам?

— Да погоди ты с тренировками. Тебя там ждут! — выпалил Ванька. Его глаза бегали, выдавая скрытый мотив такой спешки.

— В пекарне в конце улицы. — добавил Женя, и его глаза предательски заблестели.

Картина сразу стала ясной.

— И что она вам пообещала? — спросил я, наблюдая, как друзья начали переглядываться и мяться.

— Ничего! — пробормотал Ваня, старательно изучая землю под ногами.

— Что бы вы за просто так неслись сломя голову?

— Коробку сладостей, — сдался Женя, прикусив губу от досады.

Забрав заранее приготовленный свёрток, я направился к пекарне. Дверные колокольчики весело зазвенели, и грузная фигура Серафима тут же материализовалась в проходе, пытаясь загородить обзор на зал.

— Мишка! Привет. Давай я тебя быстренько отпущу, а то у меня тут важный клиент, — Серафим суетился, как наседка над цыплятами, что совершенно не вязалось с его обычной манерой.

— Привет, дядь Серафим. Меня на встречу сюда пригласили.

— Извините, пожалуйста! Это со мной у него встреча, — раздался мелодичный голос Олеси, и пекарь тут же отступил, расплываясь в понимающей улыбке.

В зале царила особая атмосфера. Десяток столиков, наполовину занятых местными мужиками, которые, делая вид, что поглощены едой, украдкой бросали взгляды в дальний угол. Там, словно экзотическая птица в курятнике, восседала Олеся в изысканном розовом платье и элегантной шляпке. Каждое её движение было отточено годами светской жизни.

— Как вас по отчеству? — начал я, соблюдая все формальности.