Кузнец

Утро встретило чистым воздухом, приправленным знакомым деревенским ароматом навоза. Опрокинув на себя ведро ледяной воды, я содрогнулся всем телом. Бр-р-р-р-р. День начинался заново.

Рассветная дымка ещё не успела рассеяться, когда я заметил две фигуры у забора. Ваня и Женя стояли, потрясённые увиденной процедурой закаливания, их лица выражали смесь ужаса и восхищения.

— И чего вам в такую рань не спится? — окликнул я их, стряхивая ледяные капли.

Парни переминались с ноги на ногу, словно красны девицы на первых смотринах. Наконец, Ваня, набравшись смелости, выдавил: — Мы вчера под твоим окном сидели. Всё слышали, — он опустил глаза. — Хотим помочь с работой.

Женя что-то недовольно бурчал себе под нос.

— Договаривай давай! — Ваня ударил его кулаком в плечо.

— Ещё раз так сделаешь — сам наваляю. — огрызнулся тот, потирая ушибленное место.

Светловолосый Женя, расправив плечи, шагнул вперёд:

— Хотим с тобой тренироваться. Чтобы уметь за себя постоять. — он начал мяться, но взял себя в руки и продолжил. — И с заказом мясника помочь. Это же из-за нас вам пришлось сделать скидку.

— Интересно, а откуда вы знаете про уступки мясник, — я наигранно призадумался, потирая подбородок. — Вас же не было.

По их выражению ответ очевиден, сорванцы сидели под окном.

Я молча протянул им ведро:

— Чего тогда встали? Ведро здесь, колодец там. Для начала повторите!

Женя, неожиданно проявив храбрость, выхватил ведро и решительно направился к колодцу. Быстро сбросив одежду, он уже крутил ворот, пока Ваня, бледнея на глазах, пятился назад.

— Так не договаривались! — в его голосе звенела паника.

— Вот и проваливай! Посмотрим, кто кому потом наваляет! — неожиданно резко бросил Женя.

Задетый за живое, Ваня вспыхнул:

— Бесите! Хрен с вами, — он злобно сдирал с себя одежду, бормоча ругательства.

Женя замер с ведром над головой — сейчас свершится обряд посвящения.

— А-а-а! Твою ж мать! — Ваня подпрыгнул от холода. — Ах ты гад!

Двор превратился в поле боя: два полуголых пацана носились друг за другом с вёдрами воды, визжа и хохоча. Одно ведро, второе, третье...

— Хорош уже! Я ж тебя только раз облил! — Женя трясся как осиновый лист.

Я не мог сдержать хохота, глядя на эту картину.

— Мы сделали, как велел, — гордо отрапортовал Женя, стуча зубами.

Пацаны торопливо натягивали одежду на мокрые тела.

— Чего ржёшь? — недоумевал Ваня. — Сам же сказал повторять.

— Я пошутил, думал, вы сбежите. Для начала хватило бы и пробежки, — я едва сдерживал смех. — Но молодцы, горжусь!

Мы с Женькой ещё долго посмеивались над тем, как Ваня, бубня проклятия, метался между желанием сбежать и боязнью показаться трусом.

После разминки, которая помогла согреться после импровизированного закаливания, приступили к кузнечным делам. Весь процесс казался абсурдным — проще самому всё сделать, чем объяснять каждое движение. Но постепенно работа наладилась, и подготовительные процессы были завершены в срок.

В дверях показалось заспанное лицо Саныча:

— О! Вот и виновники торжества, — он одобрительно оглядел взмокших пацанов. — Ещё неделька — и хватит.

Я усмехнулся, вспомнив их первые слова после моего перерождения. Знал ведь, что Саныч всё равно их впряжёт.

— Ну дядь Саш! — взмолились они хором.

— Как знаете! Только тренироваться не позволю, так и останетесь козлами отпущения. — Саныч точно знал, куда бить.

Переглянувшись, парни согласно кивнули.

Саныч согнулся в дверях от смеха, издавая звуки, подозрительно похожие на хрюканье:

— Я пошутил! Но раз согласились — деваться некуда, — его хохот разнёсся по всему двору.

Лица пацанов вытянулись — второй раз за утро их провели как маленьких.

Тяжёлая неделя позади, а тренировки всё продолжаются. Впрочем, это им только на пользу, да и мне интереснее — появилась возможность отрабатывать приёмы на живых партнёрах. В конце концов, всем своя выгода.

Два года активных тренировок изменили меня до неузнаваемости. Каждый день я методично восстанавливал утраченные навыки: от отточенных движений в ближнем бою до виртуозного владения тренировочным оружием. Особенно преуспел в плавании — возможно, сама среда, в которой я переродился, наделила меня этим даром. Пусть я ещё не достиг прежнего мастерства, но уже значительно превосходил сверстников.

Жаркий летний день. Городской затон полон отдыхающих — матери с детьми плещутся в спокойной воде у берега. В пятидесяти метрах от них бурлит стремительное речное течение — территория, доступная лишь аристократам с их прогулочными лодками. Я наблюдал за этой идиллической картиной, когда тревожный женский крик разрезал воздух:

— Таня! Танечка!

На лодке, качающейся вдалеке, метались встревоженные люди. Мой разум уже просчитывал варианты спасения, пока тело само несло меня к обрыву, где стояли мои товарищи.

— Надо что-то делать, потонет же, — Ваня в растерянности переминался с ноги на ногу.

— Ты хоть раз отсюда прыгал? Высота приличная, да и течение любого снесёт. — Женя сжимал кулаки от бессилия.

— Даже Мишка бы не справился. — добавил Ваня, хотя в его глазах мелькнула надежда, когда он услышал приближающиеся шаги, в надежде, что это я.