Кузьмич

Народ уже был разогрет, зал полон, и многие перекрикивались, думая не о докладе, а о продолжении банкета. Всё было честно. Костин, поздравив всех с годовщиной октября, вызвал меня на сцену. Нешаблонно начав доклад и почувствовав доброжелательный и заинтересованный настрой зала, я облокотился на трибуну и продолжил вещать в выбранном ключе. Реакцию зала я определял по выражению лиц слушателей первых рядов и, если первая часть моего доклада сопровождалась доброжелательным блеском глаз, то по мере того, как я увлечённо рубил с плеча словом, в глазах коллег появлялось сначала недоверие, а потом и какой-то проблеск страха. Никаких изменений в направлении вектора речи не было, но тем не менее… Эта метаморфоза меня задела, я нажал локтями на трибуну и почувствовал, что она двигается в сторону авансцены и, если честно, уже ближе к краю. Чтобы не доводить состояние слушателей до паники, мне пришлось отойти от трибуны, которая, как оказалось, была в свободном плавании и ничем не крепилась к полу сцены. Представив себе, что могло случиться, если бы я ничего не заметил, я сбавил обороты и, искоса поглядывая на бунтарскую трибуну, стал плавно продвигаться к финишу, употребляя не свойственные для начала выступления избитые фразы. Кроме первых рядов никто ничего не понял, и потом, уже в буфете, некоторые знакомые говорили: «Здорово ты докладывал, вот только в конце что-то не сложилось». Пришлось отнекиваться.

Мы с Шориным постояли в буфете, жуя бутерброд и запивая его коньяком, и посмеивались негромко над моими приключениями. Борис рассказал о замеченных мной новых лицах, присутствовавших на посольском приёме. «Ну, Дядю ты теперь точно не забудешь, а когда ты ушёл, он переговорил с личностью, которую ты, вероятно, ранее не встречал. Не все знают, что это – заместитель начальника отдела австрийской контрразведки, который занимается СССР. Мне его как-то показали. Он в МИДе Австрии занимает должность заместителя директора департамента по работе с соцстранами, но мы-то знаем, кто он на самом деле. Самсонов вроде бы с ним знаком. Откуда? Такой клубок! Пойдём, потанцуем! Ты ведь у нас сегодня гвоздь программы». Борис отобрал у приёмщиков Жанну, а я пригласил Анну. У Рощина был недовольный вид, а у женщин наоборот. Анна похвалила меня за доклад, а когда я рассказал ей о казусе, пытаясь сымпровизировать юмореску, она смеялась, обращая на себя внимание. «Да, с вами не соскучишься», – вдруг проговорила она лукаво и как-то нерешительно. – Илья тоже так говорит. А тот был чем-то раздосадован и заметил, довольно зло, что «вы много на себя берёте». И мне показалось, что он это не о нашем проекте.

Высший уровень: дядя Самсонова, Дядя, Торгпред, посол, зам. нач. отдела австрийской контрразведки, и может быть, чиновник, к которому обращался он по поводу произошедшего со мной инцидента.

Средний уровень: Шорин, Самсонов и, может быть, Костин, а также руководители связанных с нами австрийских и немецких фирм.

Низший уровень: Сноу, Ноймайер и ваш покорный слуга.

Какую роль в этой круговерти играет Франц, трудно сказать, но, во всяком случае, не на моей стороне. Ему поручили передать мне внутренний доклад фирмы «Тиссен», он передал. Сноу контролировал передачу, но я доклад не взял. Он также в курсе того, что мой последний телефонный звонок был не из города, а из дома. Обставить подход ко мне в Пратере в лучших традициях контршпионажа не удалось, но Сноу уже не мог ничего изменить. Нам оставили пространство для контрдействий, упрекнуть им меня не в чем, поэтому можно занять наступательную позицию. Надо это обсудить с Шориным и заявить протест или как там у них это называется. Самсонов явно в курсе моего звонка из дома, но его цель неясна, скорее всего, он хочет воспользоваться ситуацией и подвинуть Шорина, одновременно не исключено, что по просьбе своего родственника каким-то образом оказывает Дяде услуги. Вспомнив Самсонова и его двуличность, мне вспомнились слова Анны, подтверждающие мои догадки. На среднем уровне расстановка сил понятна, со Сноу разберёмся, а вот действующие высокие персоны и их цели вне моего понимания. Да и Шорин, похоже, в своих рассуждениях далёк от реальности. В любом случае мы обладаем более обширной информацией, чем несколько месяцев тому назад. Как сказал ранее Борис, подождём пару недель, а потом, если не будет никаких новых данных, будем действовать. Никого в курс дела вводить не нужно, кроме тех, кто уже знает. Во всяком случае, Илью и Костина вычёркиваем.