Кузьмич

Вот и встретились два одиночества, как поёт Кикабидзе. Мы идём ранним утром вдоль протоки, поглядывая по сторонам с лёгким чувством ожидания чуда. Не важно, какого. Пусть заяц выскочит и, испугавшись, смешно засеменит лапами и бросится в кусты. Пусть стрекоза сядет на удочки в наших руках. Даже пусть дождь побрызжет, а потом, умыв листву и окропив водную гладь, унесётся через лес в город. На душе спокойно, и не хочется ни о чём думать. Но придётся.

Выбрав удобное место, снарядили удочки и, усевшись на стульчики, забросили наживку в воду и уставились на поплавки. Не клевало. Бросили в воду несколько горстей сладкой консервированной кукурузы и только хотели вернуться «к нашим баранам», один поплавок поскакал в сторону, и первая плотвица последовала в садок. В течение получаса мы регулярно вытаскивали упитанных плотвиц. Затем клёв затих, зато беседа началась и набирала обороты. Этого Шорин не выдержал и подсел ближе ко мне. Перекинув удочку, он заговорил: «Я вчера перед сном поразмышлял. Кардинально ничего не меняется, но с философской точки зрения это неправильная посылка. Что-то изменяется, конечно. Но мы об этом не знаем. Придётся предпринять какие-то действия, но как-то деликатно, и посмотреть ответную реакцию. С другой стороны, как бы всё не испортить – Франц это же наверняка новые материалы, которые разрабатывает Тиссен по заказу военных фирм. Давай ещё немного подождём, поосторожничаем, а там вдруг появится зацепка». Я взглянул на воду. Одного поплавка не было. Рыба сильно сопротивлялась, и пришлось её долго выводить. Когда она показалась на поверхности, мы увидели, что это килограммовая щука. Вероятно, она схватила плотвичку, которая польстилась на насаженную на крючок кукурузину. Борис умело подхватил щуку подсачеком. «Вот видишь, нежданчик, но справились же… Будем думать»,– вернулся он к прерванному разговору.

Извлекли удочки из воды, снова наживили, подкинули прикормки и сели ждать новых чудес. Плотва подошла покрупнее, и удовольствие, которое мы получали от её ловли, на время приглушило растущую тревогу. Садок тяжелел, и мы решили закончить ловлю, и так рыбы хватит на всех. В приподнятом настроении мы финишировали на Техникер и завалились к нашим вассалам. Жанну тоже позвали, и она даже слегка растерялась при виде «высокого» начальства, но тут же подключилась к чистке рыбы. Обед получился великолепным, а рыба всякая вкусна, когда она свежепойманная. Весело провели время. О работе говорить запретили, говорили о Москве и погоде там. О магазинах подробно рассказывать не стали, что о них говорить, тем более подробно. Ну как в старом анекдоте: «Спроса нет, вот и не завозим». Разъехались по домам чистить свою часть рыбы, а Шорин ещё планировал заскочить к Самсоновым – угостить плотвой и щукой.

Лето подходило к концу. Семья стремилась в Вену. Во всяком случае, так она говорила. Вся. Мы с Борисом как перед судным днём торопились получить максимум удовольствия от рыбной ловли. Как правило, нам удавалось отличиться, но если мы посвящали этому увлечению будний день, то рыбы рощинцам не доставалось. Она чистилась и отправлялась в морозилку. Дисциплина есть дисциплина, утверждают немцы, говоря о желаемом, но неосуществимом. Жизнь показала, что это правильно, но обидно, поэтому мы лицемерили и думали, что незаметно.

На наши вопросы и австрийцы, и немцы отвечали уклончиво, тормозили, и создавалось впечатление, что летом они не работают, а могут только давать советы. Нам сразу стало спокойнее. Мы решили приступить к активной работе с того дня, когда дети пойдут в школу. По моей просьбе Рощин подготовил проект письма в Минмаш, где были представлены результаты наших бесед с фирмой «Тиссен» в лице Франца Ноймайера, и наши предложения по испытаниям обрабатывающего центра. Несмотря на то, что переговоры ведутся в Москве, нам хотелось бы сориентироваться, чтобы вовремя подготовить необходимые документы, в том числе план испытаний оборудования и программного обеспечения. В ожидании ответа, пусть и промежуточного, я почти каждый день приезжал в офис и беседовал с Рощиным, который считал, что история с обработкой деталей из тугоплавких металлов вообще выдуманная и должна решаться металлургами. Мы горячились и по очереди ходили к кофемашине за кофе и печенюшками. Однажды я застал там Анну. Она стояла, задумавшись, и не заметила, как я подошёл. Подняв голову и неожиданно увидев меня перед собой, она вздрогнула и опустила руки. Меня как будто ударило током, и некоторое время я стоял неподвижно, оцепенев, потом молча налил кофе и пошёл, постоял в дверях пару секунд и вернулся к Рощину. Тот посмотрел на меня как на больного, но ничего не сказал.

И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН.