Кувырок через голову

Тут Ася как раз вернулась из школы. Пронин обрадовался, что есть ещё и Ася. Откуда она? Ах, из школы. Он так и думал. Напрасно Ася оттуда ушла. Нужно срочно вернуться в школу и развернуть просветительную работу среди учащихся, чтобы они осознали, наконец, роль ядовитых змей в своей жизни. Надо этих ребят воспитывать! Чтобы они росли в атмосфере любви к ядовитым змеям! Прививать им эту любовь! А то некоторые родители болтают чёрт знает что и засоряют своим прекрасным детям мозги.

Пронин знает, что Ася не такая. У неё есть уж Константин. Он, к сожалению, не ядовитый. Когда-нибудь Пронин привезет Асе кобру. Сейчас забыл захватить. В другой раз! Но всё-таки Константин тоже змея. Это его извиняет. Если бы у Аси в доме не было Константина, Пронин бы себя тут чувствовал, как в глухом лесу. В Ленинграде буквально не на что посмотреть! Они с Асей пойдут в зоопарк. Но в зоопарке ядовитые змеи наверняка в отвратительных условиях. Пронин боится, что эти условия тяжело подействуют на неокрепшую Асину психику. Он-то уже ко всему привык!

— Да, могут угнетающе подействовать, — поддакнула мама.

— Вот я и боюсь, — кивнул Пронин.

Он рад, что его понимают. Все его в этом доме понимают, кроме Марии-Антуанетты. Нельзя ли на неё намордник надеть? Пронин боится, что Мария-Антуанетта в один прекрасный день его съест. Опять она на него рычит!

— Брысь, Туська! Фу! — хором кричат Ася, мама, Кирилл и папа.

Фингал испугался, что все кричат. Лезет под стол.

А Мария-Антуанетта всё равно рычит и рвётся к Пронину.

Это удивительно, но Пронин из Кушки — единственный в мире человек, на которого рычит кроткая Мария-Антуанетта. Она обычно всем лижет руки, дружелюбно обнюхивает новых людей, даже своих котят разрешает брать, чтобы ими полюбоваться. Фингал, например, каждое утро вылизывал котят. Как шаркнет своим языком, котёнок сразу весь мокрый, от ушей до хвоста. Но Мария-Антуанетта никогда не сердилась на Фингала, ценила добрые его чувства. Кошки вообще не рычат! А вот на Пронина Туська именно что рычит, иначе не скажешь. У неё шерсть дыбом, усы распушились и даже щёки подрагивают от гнева. Так бы и кинулась, если бы Ася её не держала.

И всегда, главное, так. Пронин ведь редко приезжает! Ну, раз — в полгода. Но Мария-Антуанетта, однажды его увидев, уже не в силах забыть. Когда бы он ни вошёл, она сразу выскакивает и рычит.

— Уберите куда-нибудь эту кошку, — требует Пронин, — она меня позорит!

Куда её уберешь? Туська любую дверь открывает.

Пронину прямо жизни не стало. Он боится дать телеграмму, что он летит. Чтобы Мария-Антуанетта заранее не узнала! Пронин хочет её застать врасплох. Может, Мария-Антуанетта тогда не сообразит, что это — он? Она же его позорит перед друзьями! Перед Асей. Перед мамой, папой и даже перед Кириллом. Они все будут думать, что Пронин — плохой человек, раз их кошке так кажется. Ведь животные чувствуют, что у человека внутри, против этого не попрёшь.

Все Пронина уговаривают, что не будут думать.

Не верит.

— Будете думать, что у меня скрытые пороки!

Нет, никто не будет. Какие у Пронина пороки? Тем более — скрытые? Он скрыть ничего не умеет. Он весь на виду.

— Я не знаю какие, а она знает! — сердится Пронин.

— Может, Туся просто не любит ядовитых змей? — вдруг сообразила Кирилл.

Пронину это не приходило в голову. О, если так, то его отношение Марии-Антуанетты — начисто не волнует. Раз она примкнула к его идейным врагам! Горько, что его противники даже в этот дом пробрались. В лице Марии-Антуанетты. Если это так, хвалёная Мария-Антуанетта просто глупа, как ящерица. Пронин сам её знать не хочет!

Тут вошла Богданова-мама.

Она долго звонила в дверь. Никто почему-то не открывает. И Фингал молчит. А слышно, что кто-то есть, голоса. И дверь, вообще-то, приоткрыта. Богданова-мама, наконец, решилась войти. Может, она не вовремя? Тут, кажется, гости?…

— Где гости? — удивился Пронин. — Никаких гостей пока нету.

— Все свои, — успокоил Богданову-маму папа.

Она бы не стала мешать, но её Богданов прислал. Сходи да сходи. Книжку какую-то просит про лошадей, она забыла название. Он думает, что папа ему не даст. Может, папа даст Богдановой-маме? Если эта книжка не очень дорогая и её можно выносить из дому…

— Вполне можно, — почему-то обрадовался папа. — Сейчас достану.

И сразу вытащил, со стеллажа.

А когда Ася у него спрашивала «Всё о лошади», папа не смог найти. Сказал, что абсолютно не помнит, куда засунул. На этом стеллаже, во всяком случае, её не было, Ася смотрела.

— Вадик аккуратно будет пользоваться, — пообещала Богданова-мама. Она сама последит.

— Лишь бы пользовался, — улыбнулась мама.

— Зачем эту ерунду читать? — удивился Пронин. — Что-нибудь стоящее ему возьмите. «Змеи Средней Азии», например. Лучше всякого детектива…

Он даже фыркнул, до того ему странен выбор.

— Вот ещё не хватало — змеи! — засмеялась Кирилл. — Вкус надо развивать. Читать про народные промыслы. Это настоящее чтение! Диву даёшься, что за мастера были на Руси, что они делали…

Пронин и на Кирилла фыркнул.

Мария-Антуанетта, которая вроде заснула, услышала и опять на него зарычала.