Кутузов

Очевидное негодование по поводу действий Александра I прорывалось в письмах Кутузова, поглощенного в эти дни, пожалуй, самой главной заботой: его дочь Лизавета Михайл овна отправилась в поход вместе с армией. С началом боевых действий ее отвезли в места, не затронутые войной, но тем не менее она находилась за границей, стремилась приехать к своему супругу, не зная о его смерти. Михаил Илларионович не нашел в себе сил объявить дочери о постигшем ее несчастье, возложив эту печальную миссию на Екатерину Ильиничну. Но прежде всего ему нужно было убедить дочь вернуться в Россию: «Лизинька, мой друг сердечный, у тебя детки маленькие, я лучший твой друг и матушка; побереги себя для нас. Жаль очень, что я не могу с тобою сейчас видеться. Я пойду с армией по другой дороге, через Венгрию, куда тебе никак в теперешнее время доехать нельзя. Поезжай поскорее к своим деткам и к матушке, и я скоро к вам приеду. Боже тебя благослови и подкрепи» ¹¹¹. В землях венгерского палатина Иосифа, некогда женатого на сестре императора Александра и овдовевшего, по словам А. И. Михайловского-Данилевского, «неограниченным усердием венгерцев, оказываемо было нашим войскам возможное пособие. Кутузова чествовали великолепно. Во многих местах угощали весь корпус офицеров безденежно. За больными имели родственное попечение <…>» ¹¹². Желая предупредить растрату денег за границей, Кутузов предусмотрительно не выдавал войскам жалованья до вступления их в Россию. Из Венгрии Михаил Илларионович отправил письмо супруге: «Пользуясь отъездом князя Волконского, скажу тебе, мой друг, что я, слава Богу, здоров. К Лизаньке принужден был послать Апочинина, чтоб отвезти ее в Россию. Письмо здесь прилагаемое к графу Ивану Андреевичу Тизенгаузену, вели ему доставить с осторожностию. Ты слышала, конечно, об наших нещастиях. Могу тебе сказать в утешение, что я себя не обвиняю ни в чем, хотя я к себе очень строг. Бог даст увидимся; етот меня никогда не оставлял(выделено мной. — Л. И.). Детям благословение» ¹¹³. 3 декабря стали сказываться переживания и несчастья: «Я, слава Богу, здоров довольно, но с тех пор, как стал ночью раздеваться, почувствовал припадки, которых в жестоких трудах не чувствовал и все кости болят». На исходе года, оказавшегося таким «урожайным» на горести, 25 декабря Кутузов снова обращается к жене: «Князь Багратион отправляется в Петербург и просил письма. Завтра поедет фельдъегерь, который его, конечно, объедет, и с тем буду писать. Не знаю, мой друг, как ты сладишь с бедной Лизинькой. Ей здесь не сказали об кончине Фердинанта. Дай Бог ей и тебе силу. Около 15 генваря буду я с армией на границе в Радзивиллове. Детям благословение» ¹¹⁴. В тот день, 15 января 1806 года, он отправил письмо безутешной дочери: «Милый друг мой, Лизанька, я еду по твоим следам. В Львове нашел твое письмо у Потоцкой. <…> Слава Богу, что ты жива. Всех за тебя благодарю. Карета твоя здесь, я ее доставлю в Петербург. Слышу, что ты поехала в Ревель. Жаль, душенька, что ты там будешь много плакать. Сделаем лучше так: без меня не плакать никогда, а со мною вместе. Очень хочется твоих детей видеть. Как, думаю, Катенька умна? Боже тебя благослови и деток твоих. Верный друг Михаила Г. Кутузов» ¹¹⁵.