Курок

Я огляделся вокруг. Народу почти не было и машин тоже. Наверняка уже перевалило за полночь. Так как люди берегли силы для завтрашнего вечера, в городке царила тишина. Но все-таки я понятия не имел, куда отправились парни, и из «Стикса» доносился шум. Мне не хотелось, чтобы кто-то увидел меня и позвал по имени или застукал ее со мной.

Черт.

Надев капюшон, я взял Уинтер за руку и проводил к саду на вершине холма с маленьким прудом, мостиком, большим фонтаном и беседкой в форме ведьминской шляпы чуть правее. Эдакий милый оазис в суетном центре городка.

Вода, стекающая в фонтан, зашумела громче. Девушка отпустила мою ладонь, приблизилась к нему и, протянув руку под струи, улыбнулась. Внутри проснулось желание схватить ее и забраться вместе в чашу.

Она что-то достала из кармана куртки, повернулась к фонтану спиной, закрыла глаза и бросила монетку в воду через плечо.

– Хочешь сам бросить? – спросила Уинтер, вытащив другую монету.

Я подошел, разглядывая ее галстук-бабочку, почти белые, с золотистыми прядями волосы, разделенные пробором и перекинутые на одну сторону, губы нежно-розового цвета. Не в силах отвести взгляд от лица девушки, я забрал монетку и бросил в фонтан позади нее.

Используя мое плечо для поддержки, Уинтер сняла балетки, забралась на бортик и, отпустив меня, начала веселиться и танцевать в воде.

Когда ее телефон зазвонил, она остановилась, достала трубку и сбросила вызов, не ответив.

– Родители? – поинтересовался я.

– Ага.

Похоже, на их звонках у нее стояла особая мелодия.

Наблюдая за тем, как Уинтер кружилась, наклонялась, приседала, становилась на носочки и напрягала мышцы ног, я следовал за ней вдоль бортика фонтана.

Что случится, когда она повзрослеет? Кому она достанется? Куда переедет? Насколько все изменится?

Я был уверен только в одном: что буду всеми силами бороться за то, чтобы сохранить Уинтер такой. Невинной, чистой. Танцующей в фонтанах.

Она пошатнулась и вдруг протянула руку ко мне. Подойдя ближе, я поймал ее, не дав упасть.

Уинтер засмеялась, положив ладони мне на плечи.

– Усердно репетируешь? – Приподняв ступню девушки, я обнаружил синяки и покраснения от врезавшихся в кожу ногтей.

– Всегда, – ответила она.

Так выглядели ноги танцоров.

– Больно?

Уинтер пожала плечами.

– Я к этому привыкла.

В следующую секунду она обхватила мою шею и прыгнула на меня, заставив обвить руками ее талию. Девушка улыбнулась. Отказываясь ее отпускать, я просто стоял на месте.

В груди болезненно заныло, ощущения нахлынули одновременно. Ее запах, волосы, тело… Весь воздух покинул мои легкие. Не знаю почему, но мне было чертовски приятно. Стиснув Уинтер в стальных объятиях, я почти чувствовал облегчение от того, что впервые за долгое время кого-то обнимал. Когда это случалось в последний раз? Я никого не обнимал, черт побери, за исключением тех моментов, когда Бэнкс приходилось меня успокаивать. Но то были не объятия – я скорее цеплялся за кого-то, чем… проявлял искреннюю привязанность.

Я не слабак и не нуждался в этом дерьме.

Но, боже, с ней было так приятно.

– Ты танцуешь? – произнесла Уинтер мне на ухо.

– Нет.

– Сейчас ты танцуешь, – подметила она.

Осознав, что медленно кружусь, я остановился.

– Думаю, этот танец нравится мне даже больше балета.

Уголки моих губ приподнялись в улыбке. Если бы только Кинкейд сейчас меня видел…

Вдруг я заметил, как с противоположного конца пруда приближались люди и смотрели на нас.

– Нам нужно уходить отсюда, – сказал я.

Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел Уинтер со мной.

Мы вернулись к машине. Зная, что ее отец в любой момент мог позвонить в полицейский участок, если уже не позвонил, я помчал к дому девушки. Наверное, ей полагалось вернуться часа два назад.

– Наверное, ты очень зол, – сказала Уинтер, когда я сбавил скорость перед их особняком.

Выключив фары, я медленно въехал на подъездную дорожку через открытые ворота, обогнул гребаный уродливый фонтан и остановился перед крыльцом. Нажав на тормоз, я снова переключился на первую передачу. В ту ночь после нашего катания на машине ей не понадобилась помощь, поэтому я предположил, что Уинтер доберется до входной двери самостоятельно. Но она продолжала сидеть на месте, слегка опустив голову.

– Когда я опять встречусь с тобой? – робко поинтересовалась девушка.

Я не знал, как ответить. Завтра я буду занят, а через пару дней вернусь обратно в колледж.

Мы еще увидимся.

Или…

Возможно. Я понятия не имел.

Господи, почему она спрашивала? Мы теперь в отношениях или типа того? Это было свидание?

Знал ведь, что это случится. Что у нее появятся надежды.

Да, я хотел вновь видеть Уинтер. Она принадлежала мне. В нашем тайном мирке она была моей.

Я хотел смотреть, как Уинтер танцует. Хотел вот так похищать ее еще тысячи раз, чтобы почувствовать ее восторг и страх. Смотреть на мир сквозь призму ее ранимости и нежности, но…

В то же время желал сохранить Уинтер счастливой, чистой и невинной. Я не хотел ее уничтожить.