Курок

Достав свой сотовый, я вспомнил, что взял общий телефон. Не важно. Позже переброшу на свой.

– Видео, ладно? – выдохнул я. – Я хочу сохранить каждый миг.

Каждое ее движение, каждый звук… Чтобы напоминать себе, когда больше не смогу быть с Уинтер.

Я включил запись, навел фокус на нас и закрыл глаза, увековечивая ее стоны и выражения лица, пока она меня целовала.

– Продолжай, – взмолился я.

Уинтер лизала и покусывала мою шею. Я запрокинул голову назад и сжал ее затылок. Она накрыла мой рот своим, просунула язык внутрь. Твою мать, у меня колени подкосились. Мобильник выскользнул из моей ладони. Обняв девушку, я крепко прижал ее к себе.

– Проклятье, Уинтер. Ты меня убиваешь.

Она скользнула ртом вниз по моей груди и вновь поднялась. Каждая моя мышца была пропитана настолько сильным желанием, что я не мог больше ждать. Зажав руки у нее над головой, я перехватил инициативу, целовал и кусал ее, пока Уинтер находилась полностью в моей власти.

Девушка шумно вздохнула.

– Я люблю… – Однако она вовремя спохватилась, осознав, что собиралась сказать.

Я навис над ее губами. Во мне злость и счастье перемешались с желанием.

Любит меня? Ты любишь меня? Мы встречались всего трижды, и она даже имени моего не знала.

Уинтер быстро исправилась, вместо этого сказав:

– Я ненавижу тебя. Так сильно ненавижу.

Крепче перехватив ее запястья, я ощутил накал нашей страсти. Мои губы растянулись в легкой улыбке.

– Да, я тоже тебя ненавижу. – Я поднял девчонку и отнес ее в душевую. – Мне просто нужна горячая девка на ночь.

– Да? – подначила она.

Поставив Уинтер на ноги и не отводя взгляда от ее лица, я дернул ее лифчик вниз, стянул его вместе с юбкой вдоль ног. Она сразу же накрыла грудь руками, оставшись в одних белых трусиках.

Избавившись от ее одежды, я запустил ладони ей под белье, сжал задницу и притянул к себе.

– Убери руки, – пробормотал я над губами Уинтер.

Она замешкалась. Наши грудные клетки вздымались и опадали в такт частому дыханию, совершенно синхронно.

– Я хочу тебя увидеть, – сказал ей.

Девушка медленно раскрыла себя, и я почувствовал, как ее соски и мягкая плоть коснулись моей груди, но не мог оторвать взгляда от ее красивого лица.

Мне хотелось не просто стать у нее первым, а чтобы каждый последующий раз она была только со мной.

Однако при этом не хотел любить Уинтер. Я не хотел этого чувствовать. Не мог этого чувствовать.

Когда она узнает, что я солгал, то возненавидит меня.

У нас не было будущего.

Это всего лишь секс.

Сняв с нее трусики, я поцеловал ее живот, ощущая, как она дрожала. Затем, закрыв дверцу, я подтолкнул девушку вперед и прижал к черной мраморной стене.

Пар клубился в воздухе, из-за горячих капель, орошавших спину, все тело покрылось мурашками. Я наклонился и завладел ее ртом.

– У тебя плохие родители, – повторил я свои слова, сказанные в тот день, когда в первый раз напугал Уинтер. – Твоей сестре не хватает глубины, чтобы быть интересной. Я предупреждал, что причиню тебе боль. Так ведь?

Она кивнула.

– Ты пообещал.

Мой член дернулся у девушки между ног.

– Да, пообещал. Я сказал, что однажды причиню тебе боль.

Застонав, Уинтер качнулась бедрами навстречу мне. Она хотела, чтобы мой член оказался внутри нее.

Обхватив пальцами ее челюсть, я покрывал поцелуями ее губы.

– Я трахну такую маленькую девочку, – произнес я дразнящим тоном, стараясь еще больше себя завести.

– Да, – выдохнула она.

– Ты хочешь меня? – спросил я, приподняв и раздвинув ее ноги. – Потому что я хочу тебя трахнуть, сладкая.

Уинтер попыталась потереться об меня.

– Такая красивая. Папина девочка, да?

Она кивнула, после чего запрокинула голову назад.

– Хорошая девочка. – Я склонился и поймал губами ее сосок. – Делает то, что хорошим девочкам положено делать для мужчин. Его удар хватит, когда он увидит, что я с тобой сделал. Что я сделал с его малышкой.

Уинтер запустила пальцы мне в волосы, но я оттолкнул ее.

– Убери от меня свои руки, – процедил я сквозь зубы, глубже окунаясь в свое сознание, где существовали только движения и никаких мыслей. – Если захочу, чтобы ко мне притронулись, сам скажу тебе. Поняла?

Открыв глаза, она выглядела немного озадаченно. Но мне было плевать. Я ее не любил. Это не любовь.

– Папина маленькая девочка, – повторил я снова. В груди все сдавило тисками. – Папочкина шлюшка, которая трахается с незнакомыми парнями, пока ее родители спят, да?

Боль отразилась на ее лице. Уинтер замерла, ее тело одеревенело.

– Хочешь трахаться? – Я прикусил ее грудь, с силой присосался, лишь бы не ощущать накатившую тошноту. – Раздвинь ноги и дай мне свою киску.

Она резко вздохнула, сдерживая рвавшиеся наружу рыдания; ее глаза наполнились слезами.

– По… пожалуйста, – запинаясь, попросила расстроенная Уинтер. – Пожалуйста, не говори так больше.

Замерев, я уткнулся головой ей в грудь. От обиды в ее голосе желчь подступила к горлу.

Я не мог так поступить.

Она заслуживала лучшего.

Даже если всего на один раз, я был способен все сделать правильно.

Происходящее могло значить больше. Только с Уинтер.