Читаем Куль хлеба и его похождения полностью

Вот в Жигулях город Ставрополь на песчаной площадке за песчаной мелью, и подойти нельзя, да и незачем: город очень бедный, ничего хорошего не покажет, ничего интересного не имеет. Поспешим вперед к городу Сенгилею, прислонившемуся к высоким меловым горам, называемым ушами. На них конец Жигулей. Город также большой бедняк: ловит рыбу, печет хлеб бурлакам и от большой нужды сам также ходит бурлачить. По левому берегу, направо от нас (подвигающихся к северу, по способу взводного судоходства), разлеглась степь, широкая и раздольная, но еще очень мало населенная. Правый берег высится неприступными сплошными горами, украшенными густым лесом, из-за которого для едущих на пароходах не медлит выясниться город Симбирск на самой высокой горе в 68 1/2 сажени от уровня Волги, с Троицким собором на венце горы. Встать под горой — города не видать; чтобы посмотреть его, надо подыматься крутым въездом версты две или три. Да стоит ли? Разве затем, чтобы остановиться памятью перед небольшим памятником бытописателя жизни и истории русского народа, историографа Карамзина. Симбирск — город из небогатых и из несчастных, потому что, сидя на Волге, залез далеко от воды, и, когда случился пожар в недавнее время, выгорел весь дотла, как очистительная жертва за все приволжские города. Все они на горах, все на воде без воды, все блестят наружной красотой и отсутствием внутренних качеств. Симбирск в, этом перещеголял прочих и взмостился на самую высокую гору, так что бурлаки, рассердясь на него, очень давно выговорили: Семь ден идем — Симбирск видим. — Больше и сказать нечего: мимо него! Замечательно то, что как под Сызранью кончилась Волга степная, так теперь осталась позади нас черноземная Волга. Началась земля похуже, и хлеб перестает давать такие большие надежды, как давал до сих пор.

Вот и Спасск, без соблазнов на заезды в него и осмотры. Около него развалины Болгар — древней столицы Болгарского царства, умевшего поощрять торговлю наших предков: остатков старинных персидских и турецких монет до сих пор еще всех там не вырыли. Вот и Тетюши — мордовская столица — с полусотней амбаров для складов хлеба, так как мордва — наиболее обруселое племя — издавна бросила бродячую лесную жизнь и полюбила земледелие. На своих полях они отличаются примерным трудолюбием. Отличаются также и особенным множеством обрядов, отправляемых с хлебом и около хлеба, так что русские, несомненно, многое заимствовали от мордовских предков и дедов.

Вот и село Богородское с пристанью и с очаровательной картиной на разлившееся тут многоводье. Здесь вышла роскошная и глубокая лесная река Кама и, встретившись с Волгой, сбила ее с прямого пути, надломив линию ее от направления на восток тотчас к юго-западу. Спор был силен, и в тех местах местными патриотами еще не решен: какая из этих больших рек повела другую дальше.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология