Кукла старого Адама

«Вот тебе и пуританское воспитание в семье. Сам виноват, поселил Нику по первой же рекомендации. Все нужно проверять самому. Так торопился сбагрить дочь подальше, что не подумал, что старший сын в семье уже не мальчик. Сколько ему? Девятнадцать, кажется… половозрелая мужская особь… так ведь даже подумать не мог! Ника совсем ребенком была!» – промелькнуло запоздалое раскаяние.

– Никаких абортов, – отрезал он. – Сейчас тороплюсь, поговорим вечером. Дочь, рановато ты нас дедами сделать решила, но я даже рад – мама у нас заскучала в последнее время, а тут такие хлопоты предстоят. Так, Даш? – добавил он шутливо, погладив Нику по голове.

Он поцеловал обеих в подставленные щеки, тут же отвернувшись, чтобы не заметили предательски умильной его улыбки – так любил он обеих, что любая их радость тут же обволакивала его облаком блаженства. А сейчас он почувствовал, как спало в их маленьком мирке напряжение, сменилось облегчением от сказанных им слов. Значит, все правильно он сделал. – Все, девочки, ухожу. Даш, проводи…

…Так она Родиона целовала только один раз – это был ответ на его предложение выйти за него замуж. Он тогда еле устоял на ногах, спасла она, милостиво дав короткую передышку. Когда шел к ней, был готов к отказу, так как до сих пор не был уверен, что нужна ей его любовь. Родион настолько в себя не верил, что тщательно отрепетировал речь, заготовил список аргументов, почему именно с ним она будет в безопасности, заручился поддержкой ее матери. Речь забылась, он выдавил из себя лишь «выходи за меня», протянул коробочку с кольцом, забыв ее открыть. На колено опуститься тоже забыл… Это была их первая ночь, нет, день и ночь, почти сутки, данные им Богом, чтобы зачать Нику…

И сейчас он вновь с трудом вырвался из блаженства поцелуя.

– Спасибо, родной, – тихо сказала ему Даша. – Ты замечательный отец, правда. Лучший.

Вот она как восстанавливается, потраченная энергия, всего-то поцелуем любимой женщины, нежным ее дыханием, благодарным взглядом и такими вот важными для него словами. «А для отца такой „батарейкой“ была мама? Или…» – вспомнил он вдруг женщину по имени Мария.

* * *

Стасе показалось, что отец расстроен. Нет, не так – подавлен, растерян, так точнее. И смотрел он сейчас не на нее, а куда-то поверх ее головы, в угол комнаты. Она даже поспешила встать с кровати брата, чтобы успеть понять, что там такого интересного отец узрел. Он тут же перевел взгляд на нее, а сам присел на край стула.

– Так, кому ты на одиночество жаловалась? – повторил он вопрос.

– Тебя насовсем отпустили? – сменила тему Стася, уверенная, что на самом деле отцу все равно, с кем она только что говорила: уж ее друзьями отец не интересовался никогда. Стася даже не была уверена, что тот помнит фамилию хотя бы одного из ее одноклассников. Да и видел он лишь некоторых из них и только однажды – на дне ее рождения, который пришлось отмечать дома. Денег, чтобы снять кафе, родители тогда так и не нашли, а друзей позвать она уже успела. Поначалу всем было стремно, все веселье началось, когда предки смылись к Варлеям, прихватив Андрейку…

– Да, разобрались. На том видео, где якобы я, совсем другой человек. Я к смерти твоей воскресшей бабушки никакого отношения не имею, слава богу. Мама не возвращалась? Они со следователем поехали к Варлеям.

– Нет, ее не было. Вы поссорились? – спросила она наугад, все еще не понимая причин подавленного состояния отца – все же хорошо!

– Пока нет, – туманно ответил он, тяжело, по-стариковски, поднялся со стула и вышел из комнаты.

Стася замерла. Что происходит? Она тут вся в поисках новой родни, а у родителей, похоже, свои заморочки. Из-за бабки? Вряд ли, мать даже не расстроилась, это было понятно, да и отцу пофиг чужая старуха. Признаться, и ей, Стасе, интересно лишь само расследование, а не собственно судьба предков. Хотя семейная история вполне может оказаться криминальной с самого начала, то есть с мнимой гибели бабули. А это уже детектив!

Да, нужно признать – пойти на то, чтобы тебя посчитали мертвой, это круто. Наверняка причина в мужчине, за которым Анна, как декабристка, готова была последовать хоть на край света, то есть в Тюмень. В понимании Стаси все территории, что находились за Уралом, уже край света. И, конечно же, причиной всему – безумная любовь. К Шуйскому? Конечно, ведь она вышла за него замуж, иначе зачем бы эти жертвы?

«А что Анна, собственно, потеряла, когда сбежала? Сестру и дочь? Но они остались живы и здоровы, расплодились, теперь нас – целая куча родственников, нафиг не нужных богатой бабке. Столько лет не вспоминала! Почему богатой? Да просто потому, что на пластическую операцию нужны деньги – отец же сказал, что Анна внешность поменяла. Этот ее мужик наверняка тоже лицо сменил. И на новом месте нужно было как-то устроиться жить, бизнес замутить, квартиру купить. Интересно, кому все это достанется? Маме? Или у Анны еще дети есть?» – подумала Стася.