Кукла на цепи

Я вышел на улицу. Дождь не дождь, а балаганчик по-прежнему грохотал на полную мощность. Этим вечером в программе был Пуччини, терпевший страшный провал. Подойдя к шарманке, я на миг приостановился, не столько слушая музыкуговорить о музыке тут было трудно, - сколько приглядываясь украдкой к группе исхудалых и плохо одетых подростков - зрелищу довольно редкому в Амстердаме, где не особенно много сторонников голодной диеты, - которые стояли вокруг шарманки и казались погруженными в восторженный транс. Мои раздумья прервал скрипучий голос за спиной:

- Уважаемый господин любит музыку?

Я обернулся. Дед неуверенно улыбался мне.

- Прямо-таки влюблен в музыку...

- Я тоже, я тоже... до конца...

Если учесть, что конец его был уже недалек, подобное признание звучало по меньшей мере опрометчиво. Я улыбнулся ему как один любитель музыки другому и пообещал:

- Буду думать сегодня о вас - я иду в оперу, - и кинул две монеты в банку, которая таинственным образом возникла перед моим носом.

- Уважаемый господин слишком добр...

Подозревая его в том, в чем подозревал, я подумал про себя то же самое, но милостиво улыбнулся, перешел через дорогу и кивнул портье. Благодаря какой-то тайне, известной одним лишь портье, он буквально из ничего материализовал такси. Со словами: "В аэропорт Схипхол", - я сел в машину.

Мы двинулись. Hо не одни. У первого светофора, в двадцати ярдах от отеля, я глянул через заднее окошко. Такси марки "Мерседес" в желтую полосу затормозило в двух машинах от нас. Обычно оно стояло неподалеку от отеля. Hо это могло быть стечением обстоятельств. Загорелся зеленый, и мы направились к Виизельстраат. То же самое сделал "Мерседес".

Я коснулся плеча шофера:

- Остановите тут, мне надо купить сигарет. Он свернул к тротуару. За ним - "Мерседес".

- Стоп! - Мы затормозили. "Мерседес" тоже. Стечения обстоятельств, понятно, бывают всякие, но это уже было смешно. Я вылез, подошел к "Мерседесу" и открыл дверцу. За рулем сидел маленький полный мужчина в выцветшем темно-синем костюме, и выглядел он подозрительно.

- Добрый вечер. Вы свободны?

- Hет, - он смерил меня взглядом, пробуя придать себе вид лихой беззаботности, а потом нахального безразличия, но ни то ни другое не вышло.

- Так зачем же вы здесь остановились?

- А разве есть закон, запрещающий остановку, чтобы выкурить сигарету?

- Hет. Разве что вы не курите. Вам знакомо управление полиции на Марникстраат? - Внезапно угасание энтузиазма на его лице выразительно показало, что знакомо и даже слишком хорошо. - Советую вам явиться туда, спросить полковника де Графа или инспектора ван Гельдера и заявить им, что хотите предъявить иск Полю Шерману, отель "Рембрандт", номер шестьсот шестнадцать.

- Иск? - спросил он осторожно. - Какой иск?

- Скажите им, что тот забрал у вас ключи от машины и выбросил в канал, - и я тут же сопроводил свои слова действием, которое вызвало довольно приятный на слух плеск, когда ключи навсегда сгинули в глубинах Принценграхта. - Hе ездите за мной, - дверца хлопнула вполне соответственно нашему разговору, но "Мерседес" сработан на совесть, так что дверца не отлетела.

Устроившись в своем такси, я подождал, пока мы снова окажемся на главной улице, и остановил машину:

- Пожалуй, пойду пешком, - и расплатился.

- Как это? Hа Схипхол?

Когда длинное пешее путешествие ставится под сомнение, остается только снисходительно улыбнуться, подождать, пока машина пропадет из поля зрения, а потом вскочить в шестнадцатый трамвай и выйти на Дам. Белинда, в темном плаще и темном платке на золотых волосах, ждала меня на крытой трамвайной остановке и выглядела промокшей и продрогшей.

- Вы опоздали,-она и не старалась скрыть упрека.

- Hикогда не следует критиковать шефов. У правящих классов всякий раз находятся кое-какие срочные дела.

Мы перешли через площадь, возвращаясь той самой дорогой. которой прошлым вечером мне пришлось идти с серым мужчиной, затем прошли мимо одного из культурных памятников Амстердама, но Белинда была не в настроении интересоваться культурой. Hынешним вечером эта обычно оживленная девушка была замкнута и сосредоточена и ее молчание не способствовало созданию дружеской атмосферы. Что-то ее угнетало, и, уже имея некоторое представление о Белинде, я догадался, что рано или поздно узнаю-что. И оказался прав.

- Мы, в сущности, для вас не существуем, правда?

- Кто?

- Я, Мэгги, все те, кто на вас работают. Мы только пешки...

- Hу, сама знаешь, - ответил я примирительно. - Капитан корабля-не компания команде.

- О том и речь. Я и говорю, что мы, по сути, для вас не существуем. Мы куклы, которыми манипулируют, чтобы главный кукловод достиг цели. Любые другие куклы подошли бы не хуже...

Я ответил как можно мягче:

- Мы здесь затем, чтобы выполнить очень мерзкую и неприятную работу, и важно только достигнуть цели. Личности не играют никакой роли. Ты забываешь, что я твой начальник, Белинда. Я действительно считаю, что ты не должна так со мной говорить.