Куб

Приезжает Сергей Г. Старик плотно сидит на белом, его кумарит. Он просит 5 точек. Хитрый Олег нарушает закон сохранения вещества и энергии: винт категорически не хочет кончаться, его хватает всем приезжим. Сергей холоден и строг, держится особняком от наших восторженно-бессмысленных нескончаемых бесед. Он с сосредоточенным видом сидит за компьютером, играя в свои любимые имитаторы автомобильных гонок. Вскоре он уезжает, прихватив с собой корабль травы, которую где-то надыбал Игорь.

Мы остаёмся вшестером ненадолго. К нам приезжает Аня И. Последние остатки содержимого фурика уходят ей. У Ани почему-то никогда не сносит от "быстрого" башню, она остается вменяемой, и по ней вообще очень сложно сказать, вмазалась она или нет. Мы гуляем по солнечным аллеям нашего зелёного микрорайона. У всех отличное настроение, день явно удался. Инна с Аней З. покидают нас, увозя в своих венах память о Дегунине. Последнее на сегодняшний день фото. Тихий сквер, лавочка, на лавочке сидят четверо: А., Аня И., Олег и автор сих строк. Как говорится, на долгую и добрую память.

Олег справедливо поражается многолюдности сегодняшнего симпозиума, с ходу придумывая ему яркий бодрый лейбл: "Наш Ответ Чемберлену". Это название удивительно точно передаёт наш общий настрой в тот день - озорной, боевой, праздничный. Нас много! Мы вместе! Нам пиздато! Хватит на всех! Знай наших ! Наверное, примерно таким же был пьянящий дух молодёжной психоделической революции 60-ых годов, иллюзорный дух распахивания настежь новых горизонтов восприятия, роднящих, объединяющих в одну толпу разрозненные прежде толпы таких же как ты...

Наши масштабы были куда более мизерны. Но тупое разочарование удара о свинцовую клеть неизбывной реальности всегда и у всех одинаково. "Наш Ответ Чемберлену" явился апофеозом винтового ренессанса нашей микроцивилизации, а за апофеозом, как известно, следуют развязка и занавес. Самый громкий и людный наш наркопраздник оказался последним. Дальше шли привычные одинаковые наркобудни. Из весенне-летнего бесшабашного цветного озорника Арлекино, винт превратился в по-осеннему печального чёрно-белого ипохондрика Пьеро. Всё-таки странно... Приход и тащилово слабее не стали, а это такие вещи, которые не могут надоесть.

Так устроен человек, что всё, не являющееся для него жизненно необходимым, рано или поздно надоедает ему, вне зависимости от степени начального энтузиазма. И не может остопиздеть ему лишь то, что без чего он не может выжить физически, без чего ему действительно плохо, или то, по отношению к чему он внушил себе эту мысль долгими годами привычки. Человеку, который ежедневно сызмальства кушал хлеб, не может надоесть при каждой трапезе кушать хлеб, хотя в принципе он может обойтись и без него. А ещё человеку никогда не надоест то, что вызывает резкое моментальное падение его внутреннего напряжения, то, что причиняет животный, истинный, первичный и ничем не заменимый кайф, пробегая электрическим импульсом до центра удовольствия в его мозгу. Так здоровому и вполне боеспособному в этом смысле человеку никогда не может надоесть заниматься сексом (с устраивающей его регулярностью и партнёрами). По этой же причине человеку никогда не может надоесть употреблять какой-либо из так называемых "тяжёлых" наркотиков.

Однако и у меня, и моих винтовых попутчиков Олега и А. примерно спустя полгода с начала употребления стала всё яснее вырисовываться новая модель восприятия наркотика и новый его статус. Каждая мутка уже не была праздником, ощущение новизны, абсолютная некритичность восприятия происходящего стали уступать место восприятию акта употребления как чего-то обыденного, само собой разумеющегося. Праздник ушёл, но осталась привычка, образ мышления, образ жизни при уже вполне сформировавшейся наркозависимости, при невозможности самой мысли о том, как жить, если в жизни совсем не будет его, если не единственного, то уж, конечно, главного "окна в стене", отдушины в этом таком непростом мире.

С момента самого первого знакомства с приходом, в мозгу каждого из нас калёным железом было выжжено знание о том, что именно это и есть идеальное состояние наших тел и душ, без которого нельзя. Слишком уж тяжело, зная о его существовании, не воспроизводить его вновь и вновь. Привычка ради жизни, или жизнь ради привычки? А может быть, это синонимы?

Будни вечны и неизбывны, они - тяжёлый рюкзак, который каждый тащит на своём горбу до гроба. И так ли уж важно, что лежит в этом рюкзаке, если тяжесть его в конечном итоге всегда одинакова?

Почему всё-таки люди становятся наркоманами? Вопрос, древний как мир, и ответить на него, видимо, так же сложно, как доказать или опровергнуть существование бога. А может быть, ими не столько становятся, сколько рождаются? Существует ли в природе такое явление, как потенциальная склонность (несклонность) к употреблению наркотиков? Я не нарколог и не психиатр, но я имею некоторый опыт общения с нарками, сам небезгрешен, и вообще я много об этом думал бессонными ночами.