Куб

Наблюдал я и за окружавшими меня людьми. Глядя на них, я наконец-то по-настоящему понял, до чего же всё-таки отвратительны наркоманы. По мере продвижения процесса варки у всех вокруг рос мандраж и люди на лестничной клетке всё более и более напоминали раненых безумных животных. Денис и Серый вообще уже с трудом могли себя контролировать, постоянно срываясь на истеричный крик, грызню и перебранки. Любое неловкое движение немедленно вызывало взрыв нечеловеческого гнева, речи стали отрывисты и резки, лексика свелась почти исключительно к ненормативной. Я капитально прочувствовал, насколько это агрессивная среда, сколько отрицательных эмоций приходится выплеснуть, прежде чем долгожданный раствор разбодяжит кровь. Во время варки я стал свидетелем того, как Денис кинул Тамилу на фосфор - просто попросил у нее мешочек с фосфором и не отдал, несмотря на протяжное нытье девушки. Все вокруг восприняли это как должное, и я понял, что это действительно должное и запечатлел в своих мозгах фундаментальный тезис "никогда не верь наркоману", который я столько раз слышал от знающих людей позже и в справедливости которого я еще, к сожалению, не один раз был вынужден убедиться.

Не будучи знаком с технологией, я и не заметил, как раствор был готов и все принялись втыкать рыла своих орудий в мякоть сигаретного фильтра, покоящегося на дне фурика, в котором плескалась мутная неаппетитная жижица. Как новичку, мне выпало вмазываться последним - я не умел даже толком выбрать в баян раствор, я вообще держал этот предмет в руках впервые, ожидая помощи Олега. Тем временем я глазел на всех этих мальчиков и девочек, отрешенно сидящих или лежащих на ступеньках с окровавленными шприцами в руках, и не без некоторого содрогания ждал своей очереди.

Олега я так и не дождался, и втереть меня взялся варщик Серый. Баян был двухкубовый, с толстой неуклюжей иглой...

- Выпрями руку! Пережми вену выше! Сжимай-разжимай кулак! Вот... Да опусти ты ее, блядь, пониже!!

Боль ничтожна. От завороженности и шока её почти нет. Контроль... Рраз. Ожидание. Прислушиваюсь к потаённым шевелениям своего организма. Серый с Олегом внимательно пялятся на человека, впервые пробующего винт. Я молчу, уставившись взглядом в подъездное окошко. Должен быть кайф, некий "приход". Что это такое? Не знаю. Но его нет. Учащается дыхание и сердцебиение. Может, просто от волнения? Короче, ничего такого особенного, только зря время потерял.

Но вот я поднимаюсь на ноги, иду вместе со всеми к лифту. И обнаруживаю, что скорость моих действий и мыслей неожиданно возросла. Такое ощущение, что всю жизнь до этого момента я просто беспрерывно спал или был накачан транквилизаторами, а сейчас наконец-то обрел нормальное, должное состояние. Оказывается, я могу шевелиться в два раза быстрее! Думать в два раза быстрее! Говорить в два раза быстрее! Мне это понравилось. Как будто перешел на некий новый, более высокий уровень бытия. Я решил, что винт - штука, по всей видимости, неплохая, а что прихода не было - так это, наверное, оттого, что просто мало.

- Олег, у тебя еще ведь осталось?

- Да, еще порция для А..

- Выдели мне еще хотя бы пару точек.

- Конечно! Приедем к А., Катя тебя проставит. Резво ты начинаешь.

- Мне было мало.

- Ну-ну.

На ж/д платформе "Тимирязевская" нам повстречался А., возвращавшийся со своей нелегкой службы (он тогда работал контролером на Птичьем рынке). А. моментально бросилась в глаза моя гиперактивность, неестественная для меня скорость движений и речи. Надобно сказать, что я по природе своей человек достаточно флегматичный, плавный и неторопливый, - и именно таким старина А. и привык меня видеть. А тут вдруг такое ! А. сразу понял, что перед ним впервые предстал новый, видоизмененный Паша, и ему уже не понадобилось чего-либо объяснять. Услыхав, что я требую добавки, А. уяснил, что я взял с места в карьер и что при планировании дальнейших муток на меня твердо можно будет рассчитывать.

Вмазываться ни один из нас не умел - мы обратились за помощью к Кате, которая ранее уже оказывала в этом содействие А. и Олегу. На квартире у А. сделать этого было нельзя - мать была дома, и мы поднялись на лестничную клетку между седьмым и восьмым этажами и стали ждать, когда поднимется Катя и подсобит нам. Тогда я еще, конечно, не догадывался, что очень скоро эта лестничная клетка станет для нас вторым домом, что десятки раз мы будем здесь варить и употреблять наше зелье, что будут лететь месяцы, и стены этой железобетонной коморки пропитаются запахом фракции, кафель в углу почернеет от газетных костров, а ступени лестницы будут отполированы нашими задницами и спинами. А сколько самых разных молодых людей, объединенных одной пламенной страстью, а также организаторским талантом Олега, будут нервно ёрзать между этими унылыми зелеными стенами, сколько поистине шекспировских драм развернется в этом театре абсурда... Эта пыльная лестничная клетка - символ, немой свидетель нелепого и беспутного периода моей жизни, памятник нашему безрассудству.