Куб

Какие же мысли посетили меня при взгляде на всю эту публику? Первой реакцией было какое-то рефлекторное нутряное отторжение: уже сдавшееся и послушное сознание подбадривало "Не ссы, прорвемся, люди как люди, узнаешь, отведаешь того, чему они молятся, а дальше - посмотрим", но что-то в груди, в печенке, хер знает где еще ныло "Не хочу быть вместе с ними, не хочу быть как они, не хочу на дно! это же дно!" Отступать было поздно, в очередной раз победила тяга к темному знанию. Что я чувствовал по отношению к ним, к моим новым коллегам? Ничего. Может быть, испытывал некоторый интерес как к представителям пока еще все-таки не слишком мне знакомого нелегального запретного племени.

Уже очень скоро я знал перечень необходимых компонентов: кристаллический йод, красный фосфор, щелочь и соляная кислота, солутан, разумеется, а также бензин (чем выше номер, тем лучше) в качестве тяги для отбивания пороха. Как оказалось, у нас не было кислоты, и с Лубянки мы дружной гурьбой отправились на Парк Культуры, где жил Кирилл, у которого дома была кислота. Мне пока еще были не очень понятны специфические беседы моих попутчиков и большую часть пути я молчал, изредка задавая деловые вопросы Олегу или Денису.

К тому времени как мы вылезли на поверхность на станции "Парк Культуры", немного распогодилось, выкатило солнышко. Серый купил себе пива, весело шутил и прикалывался. Может быть, его и мандражило, как всех остальных, однако внешне это было совсем не заметно. В подъезде элитного дома на улице Толстого (мы туда еле вписались - консьержке наша банда почему-то сразу не понравилась) Кирилл передал нам недостающий пятый элемент, и мы старенькими московскими двориками резво потрухали обратно в метрополитен. По пути Серый выудил из мусорного контейнера древний здоровенный том под названием "Отчёт о ходе XXII съезда КПСС..." или что-то в этом духе. Приговаривая: "Этой книге цены нет", Серый упорно тащил этот фолиант до самого метро, а потом уговорил Тамилу положить ее к себе в сумку. Я не понимал, зачем нам нужна этот пыльный балласт, но подумал, что им виднее (впоследствии оказалось, что так оно и есть - между страницами этой книжищи сох и прессовался свежеотбитый порох; эх! знали бы авторы, для чего опустившимся потомкам пригодится их произведение! ).

Теперь, когда все составляющие успеха были у нас на руках, мы двинули к Сереге на Красногвардейскую, чтобы там уже сварить интересующий нас препарат. На протяжении довольно неблизкого пути мы коротали время за трёпом, причем не только на тему предстоящей мутки, но и на отвлеченные темы, особенно усердствовали выдающийся говорун Олег и неунывающий глумливый Серёга.

На Красногвардейской был собачий холод, мела самая настоящая пурга. Кутаясь в куртки и "пилоты" от пронизывающего ветра, мы с Олегом побрели искать аптеку, чтобы приобрести там баяны и какой-то "фурик" (это слово я слышал впервые в жизни), в то время как все прочие отправились в подъезд к Серому, чтобы немедленно, не теряя ни минуты, начать работу. Во время варки никто из участников не должен сидеть без дела -работы хватает, и без умелого разделения труда процесс варки может мучительно затянуться.

В обнаруженной нами аптеке по какой-то неведомой причине не оказалось баянов, я уже был готов плюнуть на всё и поехать домой. Однако вместо этого я сквозь немилосердную метель пошел с Олегом на поиски другой аптеки в этом проклятом незнакомом районе. После продолжительных расспросов местных бабушек, мы нашли-таки еще одну аптеку и, получив полный боекомплект, зашли в подъезд, где прямо на лестничной клетке одного из верхних этажей уже уютно расположились наши товарищи.

На ступеньке восседал Сергей, вокруг которого внимательно толпились все остальные. Серёга нервно водил железной миской, где сине-красным огоньком выгорал солутан, разнося по лестничной клетке приторный, с детства знакомый запах. На голове у Сергея было почему-то повязано полотенце, на манер восточной чалмы, отчего он походил на загадочного индийского факира, и лишь заткнутый за ухо баян с кислотой давал понять, что всё гораздо прозаичнее, и что он просто винтовой варщик. Все эти манипуляции я наблюдал в первый раз, был весьма заинтересован и смотрел во все глаза, как ребенок смотрит на фокусника в цирке. С первых же минут я уяснил, что варка - дело непростое, своего рода искусство, где основную роль играют даже не знания, а опыт, интуиция, звериное чутьё. Я смотрел и поражался изобретательности того, кто однажды всё это придумал.