Кто же вы, Северус Снейп? (СИ)

Нат улыбалась ему. Ей были приятны его слова, она ценила его мнение. Хотя уже давно не прислушивалась ни к чьему, кроме своего. Она все о себе знала, по крайней мере то, что ей было по-настоящему важно. Они все шли по заросшей травой тропинке, которую так заботливо скрывали сосны создавая ощущение уединения.

От нахлынувших воспоминаний Нат расслабилась и вдруг осознала, что хочет спать. Она села в кресло, расположенное рядом с диваном, на котором спал ее пациент. Так как они находились в подземелье, она не могла определить сколько сейчас времени, и стала искать глазами часы. Они висели на стене над входом и показывали… О, Мерлин, четыре тридцать утра. Поразмыслив, что дорогу в свою спальню, скорее всего, ей придется искать не меньше часа, а веки предательски налились тяжестью, она решила спать здесь. Кресло, конечно, не лучшее место для сладкого сна. Но за неимением, как говорится… Воспользоваться его спальней она не решилась – проклянет. Да и поступок этот был, даже для нее, до одури бестактным. Заклятием она превратила кресло в небольшую кушетку и, пытаясь принять более или менее удобную для сна позу, скользнула в теплые объятия Морфея.

Утром, открыв глаза, она увидела профессора, который вполне уверенно сидел на том же диване, на котором она его оставила вчера, и изучающе смотрел на нее.

— Доброе утро, — сонно пробормотала она, попытаясь выглядеть дружелюбной.

Хотя не знала точно, запрет на разговоры все еще действовал или с восходом солнца профессор превратился в человека, а то рычащее животное поглотила ночь?

— Что вы до сих пор здесь делаете, мисс Валентайн? — спросил он с раздражением.

«А, нет, не поглотило», — слегка расстроилась она, но вслух произносить не стала.

— Мне повторить вопрос? Или вы уже достаточно проснулись, чтобы понимать меня?

— А что, кофе в постель не полагается? — сладко потянувшись, пропела она елейным голоском.

Все тело затекло от неудобной позы и настойчиво требовало его размять. Взглянув в строгое лицо Снейпа, вслух озвучивать свое желание она не решилась, даже в шутку.

«Убьет, как пить дать. И кто тебя здесь искать станет? Наверняка это место обходят стороной, нервно крестясь», — подумала она, но вслух сказала:

— Как вы себя чувствуете?

— Не плохо, — с напускным безразличием ответил он.

— Неплохо для такой порки?

В ее голосе слышались язвительные нотки. Она сразу же поняла, что ляпнула лишнее, но было поздно. Снейп задохнулся от вскипающей в его горле ярости. Чтобы как-то отвлечь его от неминуемой бури, Нат быстро встала и подошла к нему.

— Я посмотрю.

— Во-первых, — он шипел, опасно растягивая слова, — я не позволял вам здесь разговаривать. А, во-вторых, уже дал вам понять, что не нуждаюсь более в вашей помощи.

Она уняла дрожь в коленях и как ни в чем не бывало сказала:

— Вам нужно поесть. Не думаю, что хорошей идеей будет идти в большой зал.

— Я не голоден. Вы не слышите меня?

Нат повернулась, строго глядя ему в глаза:

— Я замолчу, но вам все еще нужна помощь. Давайте так: я обработаю ваши раны, накормлю вас завтраком и уйду. Честно.

— Вы что, пытаетесь торговаться со мной? — выплюнул он ей в лицо, презрительно сузив глаза.

— Соглашайтесь, торговаться я могу долго, больше времени потеряете, — она упрямо уставилась на него. — Сначала процедуры.

Снейп не успел ответить, как рубашка, накинутая на плечи, полетела на диван. Натали подошла к нему сзади, чтобы удобнее было осматривать результат своих ночных трудов. Шрамы на спине уже достаточно затянулись, чтобы не кровоточить.

— Рубашку только не рвите, — фыркнул он.

— Что за фантазии, профессор, держите себя в руках, — между делом пропела Нат.

Снейп попытался развернуться, но она не позволила, все еще проводя осмотр.

— Скажете какую-нибудь гадость, когда я буду осматривать ваше плечо, а сейчас сидите смирно.

Она редко повышала голос, но умела делать его таким, что возражения были неуместны. Северус вернулся в исходное положение. Нат видела, как напряглись мышцы на его спине, может быть от ее заносчивости, может быть от боли. Гадать она не стала и нанесла невербальное обезболивающее и успокаивающее.

— Ну, что там?

Снейп был все еще раздражен.

— Все совсем не плохо, — на распев ответила она, — думаю, жить будете.

И с этими словами она поменяла дислокацию, пересев на диван перед ним. Нат провела рукой от его плеча до огромного, ставшим за ночь фиолетово-желтым, синяка. Огладив ладонью его грудь, она подняла на него глаза, и совершенное серьезно спросила:

— Так что вы хотели мне сказать?

От ее рук по телу разливались тепло, и он, вдруг, поймал себя на мысли, что уже совсем не важно, что он хотел сказать. Просто хотелось и дальше ощущать это тепло.

«Как я устал, черт побери».

Он понимал, что эти мысли слабостью сквозят в его взгляде и от ее внимания, скорее всего, не скроются. Но он действительно устал. Все позже и контроль, и долг. Перед глазами все поплыло, он только почувствовал, как кто-то мягко поймал его голову и подложил под нее подушку. Северус провалился в темноту, мягкую, обволакивающую бездну без сновидений. Какое блаженство.