Кто хочет стать президентом?

Андрей Андреевич подробно, внимательно расспрашивал, давно ли началась голодовка и кто из чиновников напрямую виноват в том, что людям приходится жертвовать здоровьем, добиваясь хоть какой-то справедливости. Отвечали ему сначала с недоверием, неохотно, но, видя основательность его интереса, а также заметив, что помощники строчат в блокнотах адреса и фамилии негодяев-предпринимателей и вступивших с ними в сговор должностных лиц, люди становились все активнее и откровеннее. К тому же вел себя Андрей Андреевич правильно: не возмущался бурно, шумно и фальшиво, не всплескивал руками, не сыпал риторическими обличениями.

Слушал.

Кивал.

Хмурился.

Помощники записывали и записывали. Телевизионщики тоже начали записывать.

– Так вы нам скажете, когда все это кончится? Когда нас перестанут обманывать, за людей не считать?!

Наконец прозвучал вопрос, позволяющий включить пропагандистскую шарманку.

Андрей Андреевич подошел к седому, сильно прокуренному, но интеллигентно выглядящему мужчине возрастом под шестьдесят. Какой-нибудь старший инженер или экономист.

– Как вас зовут?

– Валерий Петрович.

– Валерий Петрович, вы, наверное, обратили внимание, что в 2007 году таких наглых строительных пирамид, какую устроил «Народный дом», в стране практически не было.

Секунду поразмыслив, Валерий Петрович кивнул:

– Не было.

– А вы задумывались почему?

Валерий Петрович задумался: а задумывался ли он? Чтобы не дать ему ответить неудобным для себя образом, Андрей Андреевич заговорил сам:

– Вы ведь человек разумный, взрослый, проживший не маленькую жизнь.

Кандидат использовал прием, известный каждой вокзальной цыганке: набирал очки доверия к себе перечислением очевидных вещей.

– И именно потому, что в стране вроде бы навели порядок в сфере строительной индустрии, вы вложили свои деньги в этот якобы новый честный домостроительный проект. Правильно?

Валерий Петрович кивнул, чувствуя необъяснимое удовлетворение от того, что его «так» понимают. Главное, какой человек понимает! Не простой человек.

– И знаете, кто дал вам ощущение уверенности в том, что в стране, наконец, наступил порядок?

– Кто? – спросило сразу несколько голосов, потому что уже и другие голодающие начали входить в психологический резонанс с настроением Валерия Петровича.

– Президент Путин. Что вы на меня так смотрите? Это президент Путин сумел подзакрутить гайки, немножко пугнуть чиновничью свору тихими корпоративными репрессиями, и воровать стали побаиваться. Не везде, не все и не полностью, но тем не менее. Так что заслуги президента несомненны.

Андрей Андреевич обводил взглядом лица стоящих перед ним людей. Когда он встретился глазами с одной из женщин, та вдруг сказала:

– А меня зовут Нина Ивановна.

– Ой, – вступила Нина, – как меня!

– Это моя дочь Нина. Но я сюда приехал не дружить домами, а заниматься вашим конкретным домом.

– Вы позвоните, позвоните! Вы всем скажите! У нас уже двоим стало очень плохо, «скорая» ездит и ездит. А они еще издеваются, говорят, что мы тайком колбасу едим.

Дорожкин и его люди. Вон один там у дверей стоит. В туалет как под конвоем.

Андрей Андреевич поднял руки, останавливая волну неоформленного народного гнева.

– Мы обо всем этом поговорим. У нас, поверьте, будет достаточно времени. Но сейчас дайте мне закончить.

Голодающие зашикали друг на друга.

– Я просто завершу мысль. Я начал про Путина.

– Путин хозяин, – сказал кто-то из лежащих, невидимый за стеной вставших.

– Правильно! Очень верное слово. Путин – хозяин. Но вся проблема в том, что он должен уйти. Так хочет Конституция, а президент ее гарант. Он уйдет, и все то, что он построил, неизбежно развалится.

– Почему? – поинтересовался кто-то ревниво.

– А потому. Вы, лежа в этом спортзале, сами это подтверждаете. Путин еще не ушел, а просто стало ясно, что его уход неизбежен, – и опять полезли наружу все старые болячки. У нас нет второго Путина. Я ничего не хочу сказать плохого про моих главных конкурентов Нестерова и Лаптева. Но, к огромному сожалению, я их слишком хорошо знаю – работали рядом и вместе не один год. У них есть свои достоинства, скорее всего они даже порядочные люди. Но у них есть и один огромный недостаток.

– Какой? – спросил Валерий Петрович, чувствуя себя старшим по этой голодовке.

– Ответ напрашивается сам собой. Они не Путины. Система не под них, не под их способности и характер заточена. Кто бы из них ни пришел к власти, система посыплется. Через месяц, через полгода… Да она уже и сыплется, как вы можете наблюдать.

Андрей Андреевич еще раз обвел взглядом голодные лица. Никто не пытался ему возразить. Это было хорошо.

– Дело в системе. Вот, к примеру, я как кандидат в президенты знаю, что нужно сделать именно в системном смысле, чтобы такие компании, как «Народный дом», никогда больше не имели бы шансов прорваться на рынок и обмануть наших людей. Чтобы все зависело не от личных качеств одного человека, который может заболеть, умереть, запить, а от твердых принципов, заложенных в основание общественной жизни.

Выполнив намеченную речевую программу, кандидат сделал шаг назад, переводя дух. Кажется, обломал.