Кто хочет быть единорогом?

– Вот видишь, Лампочка – уже ближе к особенным именам, но только лучше Огонёк! Вот хорошее имя для единорога! – обрадовался Фью и опять приземлился на ветку точно у Курта над головой. – А ещё лучше Звездосвет! Но если тебе так нравится буква «К», предлагаю Комету! Комета очень похоже на Курта, правда? Тоже с хвостом! Зато звезда. Можно я буду звать тебя Комета?

– Нет.

– Ну давай! Ну что ты всё портишь! Это же только временно, а когда спасёшь принцессу, тогда уж зовись хоть Карл, хоть Фриц – мне всё равно! Кстати, а вот скажи, Комета, правда, что когда пукает единорог, то пахнет розами?

– Ты вообще замолкнешь когда-нибудь? И что за чушь ты несёшь про принцессу? Я ни одной не знаю. И знакомиться не собираюсь.

– Но ты же единорог!

Курт вздохнул.

– Заходим на второй круг?

– Принцессы и единороги созданы друг для друга! Это знает каждый ребёнок!

– Как я уже сказал, ты перечитал сказок, – ответил Курт и загадал желание: вот бы съесть столько фиалок с мёдом, сколько раз ему довелось слышать эти глупости. – Я вот прекрасно обхожусь без принцесс.

– Но если принцесса попала в беду, ты должен ей помочь!

– Ничего я не должен, – настаивал Курт.

– А как же бессрочный договор?

Ну конечно. Естественно, это чудо в перьях знает про договор.

– Какой ещё договор? Впервые слышу.

– Нет, ты знаешь, знаешь! – возмутился Фью. – У тебя ноздри стали лиловые, а так бывает, когда единороги врут!

«Вот чёрт, – пронеслось в голове у Курта. – К тому же мне так не идёт лиловый». Но вслух он сказал не это:

– Просто у меня насморк. От соплей нос тоже меняет цвет.

В носу зачесалось: это означало, что лиловый разгорался всё ярче.

– Тоже враньё! – воскликнул Фью. – От насморка у тебя нос синеет, я точно знаю. Кто ты вообще такой? Что это за единорог, который врёт на каждом шагу и совсем не жалеет бедную принцессу?

– Ля-ля-ля, – громко запел Курт, но Фью тоже прибавил громкости:

– Попавшую в плен!

– ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ…

– Которая наверняка томится в тёмном подземелье, страдает от голода и жажды, ей там страшно, и она скучает по маме с папой…

– ЛЯ-ЛЯ… – напевал Курт, но это не помогло. Он почувствовал, что у него задрожали ноздри, волна пробежала по белоснежной гриве и ослепительно-белой спине, вздрогнул белый блестящий хвост, а от него вибрация перешла на белый, как ландыш, живот, безупречно белые ноги и жемчужно-белую шею. Он понял, что вся шкура у него засияла, словно усеянная мириадами кристалликов, и вздохнул.

– Она, наверное, целыми днями плачет от тоски, и… – Неожиданно Фью смолк и от изумления чуть не забыл махать крыльями. – Это… Это что с тобой такое?

Лёгкая дрожь перешла в сильный зуд, и Курт встряхнулся всем телом.

– Это сострадание, – вздохнул он. – В общем, выкладывай, где томится твоя принцесса, и покончим с этим. Только не тормози!

2. Фред

– Слушай, ты издеваешься?

– Конечно нет!

– Тогда, может, я не расслышал?

– Какую именно букву в слове «принц»?

– Но обычно принцессы сами хотят встретить принца и переехать в его замок! Принцесс обычно похищают злые волшебницы или драконы, а принцы как раз из другой оперы, они принцесс спасают. Единороги тут вообще ни при чём, и их можно оставить в покое.

– Обычно единорогов не зовут Курт, они обычно не врут и помогают окружающим куда охотнее, чем некоторые.

Сидевший на ветке Фью возмущённо нахохлился.

– Ей нужна твоя помощь! Ты что думаешь, я могу врать, когда речь идёт о принцессе Кляксе?

– Кляксе? Ты серьёзно? Что за имя такое для принцессы?

– А кто это у нас спрашивает? – с воинственным видом переспросил Фью (если, конечно, такой вид может быть у маленькой говорливой птички). – Если не ошибаюсь, единорог Курт?

Курт закатил глаза и потопал дальше.

– Ну ладно, если тебе правда интересно…

– Не интересно! – отрезал Курт.

– …то я, так и быть, расскажу: на самом деле её зовут Клара-Амалия-Ксения, а сокращённо это пишется Кл. А.Кс., и вот однажды в детстве она увидала это сокращение и прочитала «клякс», это ей ужасно понравилось, и к тому же…

– К тому же она до сих пор делает кляксы, – закончил фразу Курт и остановился попить из ручья.

Пить он старался, намочив одни кончики губ.

– У неё интересный почерк! – поправил его Фью. – О принцессах скорее так говорят. Но это ещё не всё, там…

– Что там ещё? Кроме принцессы с кляксами и принца-балбеса? Что? Я прямо сгораю от нетерпения.

– Скорее не «что», а «кто». Мой младший брат Финтифлюша. Понимаешь, он…

– …такой же зануда-прилипала, как и ты? – перебил птицу Курт. – Скажи ещё, что он к нам скоро присоединится!

– Нет, – отрезал Фью. Похоже, ему было не до шуток. – Вернее, и да и нет. Принц его…

Но Курт уже не слушал. У единорогов очень тонкий слух, и Курт расслышал кое-что другое, похожее на крики о помощи, хотя и еле слышные. Откуда же они доносились? Фью разинул клюв и почтительно уставился на Курта.

– У тебя опять блестяшки по всему телу! – сказал он. – Если ты опять сочувствуешь, то кому теперь?

– Сюда… – забулькало из ручья.

В двух шагах от берега вода была совершенно прозрачная, и дно было видно как на ладони. На дне лежали камушки, а между двух больших камней застряла толстенькая оранжевая рыба.