Ксенос и фобос (СИ)

Пластиковые одноразовые стаканчики сблизились, рывком поднялись до уровня рта — х-ха! — вылились одним движением в привычные глотки. Замерли мужики на мгновение, ощущая, как пролилось, упало сверху вниз и потекло теплом по жилочкам. И только после паузы — дружный выдох, закуска — со смешками, когда сталкивались руки.

Компания была давно и крепко сбитая, знакомиться никому нужды не было. Под водку, под закуску пошли опять в ход старые и новые байки и анекдоты. Когда командир, оставив у штурвала хозяина катера, спустился вниз, услышал окончание очередного рассказа:

— Да я-то, в принципе, всегда знал, что здесь может быть все, что угодно. И не то, что в городе — во всей, так ее, области! Вот случай у меня был. Давно — я тогда как раз срочную служил практически по блату — недалеко от дома. И вот наш пацан из молодых палец сломал, указательный, а я был там медбратом. Мы его посадили в свою «таблетку»…

— «Буханку»?

— Нет, «Буханка» — это четыреста шестьдесят вторая. А мы на четыреста шестьдесят девятой. Слева, за рулем, значит, Султан — сто кило живого веса, с Казахстана. Справа — военврач пьяный в зюзю, мы его еле загрузили, но без него никак нельзя, а сзади мы с больным. Ночь, темно, мы несемся в Молотов.

— А где служил-то?

— Да тут, неподалеку, на Обве, у нас там городок был. Оттуда по левому берегу вдоль Камы и летели. И вот, вроде, уже недалеко было от города, но тут мотор чихнул и замолк. Тихо так сразу стало. Султан плавно так на обочину свернул, затормозил, ручник с хрустом вытянул и сидит, балдеет. Военврач спит. Фиг ли ему, пьяному… Я говорю, мол, Султан, ехать же надо! А он ключом туда-сюда покрутил и пальцем мне тыкает — видишь? Бензин — йок. Посидели мы так минут пять, подумали. А что думать? Ночь. Дорога лесная. Попуток не дождаться. Но, вроде, вдалеке справа какой-то огонек горит, мерещится. Деревня — не деревня, но что-то там есть, точно. Мы вылезли с Султаном, размяли ноги, он ведро достал — и двинули на огонек. И вот чем ближе, тем страньше все наши дела. Вдруг дорога появилась. Ну, то есть вот шли натурально по грязи, по раздолбанной колее, а вдруг твердая бетонка. И чуть не светится она — белым песочком откосы отсыпаны, чистота и порядок. Потом впереди баки какие-то большие, фонарь на столбе посреди площади яркий, колючка кругом, и какой-то дом с одним окном светящимся. Ну, мы к дому, конечно. Два раздолбая этаких. Дверь дернули — не закрыта. Вваливаемся. Вы картинку представьте себе, представьте. Ночь. Советский Союз. Не обозначенная ни на каких картах бетонка. Дом. В доме огромный стол посреди комнаты, на столе — карты расстелены. И мужик какой-то на этих картах мордой спит. Поднимает на шум голову, видит в дверях нас с Султаном в форме и при погонах, бледнеет и начинает орать дурным голосом «Нихт шиссен! Нихт шиссен!».

— Врешь, поди? Ну, врешь же!

— Чего мне врать? Все так и было. Я ему говорю: ты, мол, чего орешь? Нам бензин нужен! А он — только по-немецки что-то балаболит и чуть ли уже не «Гитлер капут» заводит… Начинаю перебирать: газолин? Газ? Ойл? — Я-я, отвечает, ойл. И ведет на улицу к бакам, откручивает кран, наливает нам ведро. Султан туда палец сует, нюхает, говорит — не то. Нефть, говорит. Ойл, спрашиваю? Я-я! — отзывается. — Ойл!

— Ну?

— Чего, ну? Так и вернулись к машине, Султан ключом крутнул — она вдруг и завелась. И мы спокойно доехали до больницы, сдали нашего больного. Вот не было же бензина — и вдруг он стал. Я и говорю: с тех еще пор я понял, что-то тут не просто в этой области. Что-то тут не так…

— Ты погоди, погоди, а этот-то, немец — он здесь каким боком? Что за фантастика?

— А-а-а… Это я потом уже узнал. Просто они тут по контракту нитку нефтепровода тянули.

— Тьфу, черт! Развел опять! — под общий хохот высказался самый старший на вид. И тут же обратил внимание на стоящего на трапе командира:

— О! Петрович! Ну, скажи — какой же ехидный народ пошел эта молодежь…

Петрович хмыкнул, оглядывая свою «армию», весело смотрящую на него от стола.

— Всю водку выпили?

— Командиру всегда найдем!

— Парами можно ходить проветриваться. Там туман лег — спокойно идем, — сказал Петрович, присаживаясь с краю и приподнимая до уровня глаз свой стакан.

— Ну, будем! Через час примерно, кстати, будем. Не страшно?

— А чего нам бояться? Ментовни там наверняка нет — первым делом слиняли, известный их мотив. Армия — на блокпостах и ходу в город не имеет. Город чист. Чист город, Петрович?

— Ну, вот через час и глянем. Пойдем двумя группами. Первая с Васильичем по центру, по ювелирке пройдется. Вторая со мной — сразу на Гознак. Что там взяли с собой? Стволы какие, дубинки, ножи — все под рукой держать на всякий случай. Мало ли… В общем, кончай закусывать, мужики, начинайте готовиться к высадке.

…