Ксенос и фобос (СИ)

— А вот так если? Кстати, а что там за слухи идут по городу, ребята? У меня в школе училки самые старые про новые репрессии сплетничают. Говорят, людей уже по спискам вывозят… По ночам, естественно, — смотря в свои карты, нейтрально бросил реплику Сашка-учитель, хозяин квартиры.

— Брехня-а-а-а-а…, - протянул третий Сашка, который работал участковым. — Дама!

— Да, что брехня, это ясно. А что там на самом-то деле творится? Или совсем-совсем все — брехня?

— Да почти все — брехня, что эти бабы треплют… Оп-па… А пиво-то у нас, того — закончилось. Вот это — факт.

— Это потому что слишком медленно сегодня играем… Я говорил, надо новую колоду купить!

— Так, и принес бы сам! Он говорил, он говорил… Командир, блин.

— Мужики, ну, я же прямо с работы. У нас там карт не продают. Так что, извините.

— Ну, и ладно. Пусть себе — долго. Спешишь ты куда сегодня, что ли?

— Да, нет. До понедельника я совершенно свободен, — хохотнул Сашка-учитель.

— А раз так — тогда тебе за пивом. И вот эти вот, кстати — тоже все твои взятки. Смотри, смотри.

— Во, подсадили опять, гады. Надо было мне шестерную заказывать и без двух уходить — меньше была бы гора… Да, кстати, а почему это — мне за пивом?

— По возрасту, мила-а-ай, по возрасту, — пропел довольно капитан. — И по званию. Ты у нас кто — старлей в запасе? Ну вот. Пару полторашек «Рифея» в киоске возьми, а мы пока покурим у тебя на кухне.

— Блин, мужики, вы со своим курением тут, а мне потом как спать? И может, все-таки «Губернского» лучше?

— Да, мы в форточку дымнём, аккуратно, потихоньку — не отравишься. А ты бери, что там будет. Беги уж. Начинаем ждать тебя с нетерпением. Уже скучаем!

Хлопнула дверь в прихожей. Два капитана стояли под окном кухни, неторопливо и со вкусом пуская дым на улицу.

— Слышал, что в городе говорят?

— Угу. Чего только теперь не говорят…

— И что думаешь?

— Да, бред все. Бред и фантастика какая-то.

— У тебя у самого-то все нормально?

— В том-то и дело. Кто-то где-то от кого-то слышал что-то о ком-то… Кому-то кто-то сказал, что у кого-то знакомого есть какая-то родственница, которая слышала, что… А у меня, у моих знакомых, у знакомых моих знакомых — все в полном порядке. Так что странно все это. Странно и непонятно.

— Вот, и у меня такая же картина.

— Но слухи все равно ходят нехорошие. Слышал, что Сашка спросил? Совсем уж бредовое в народе ходит.

— Ну, не бредовее, чем «врачи-убийцы». Не считаешь?

Они сделали еще по одной затяжке, синхронно пустили дым в форточку.

— Что-то, кстати, его долго не видно…

— А он разве не выходил еще?

— Глянь на снег.

Со второго этажа отлично было видно легкое свежее снежное хорошо освещенное полотно улицы перед подъездом. И — ни следа на этом белом.

— Оп-па… Может, что случилось? Ты там в подъезде наркош разогнал, когда шел?

— Да не было никого. Та-а-ак. А, ну-ка, разом, вдвоем.

Распахнув дверь квартиры, они скатились с грохотом вниз. Света в подъезде не было, но не было и младшего товарища. За раскрытой, слегка покачивающейся на петлях железной дверью — чистый нетронутый следами снег.

— Не понял…

— Шутит, гад. Небось, уже дома сидит, над нами смеется.

Они поднялись обратно, зашли в квартиру — никого.

— Знаешь, что, Сань… А, ведь, кажись, оно… Слухи эти, мать их…

— Думаешь?

— Ты вот что, сходи-ка пока наверх, на всякий случай. Я подежурю тут у окна. А через полчаса буду звонить своим. Кажется мне, мы с тобой жидко вляпались…

— Ч-черт. Ну, не может этого быть. Мистика какая-то! Вот же, только что же… Я сейчас, быстро: наверх — и обратно. Одна нога там…

Подкованные ботинки зацокали вверх по лестнице.

Капитан милиции остался у форточки, упершись лбом в стекло. Вот тебе и все в порядке. И что теперь?

* * *

Мело, мело по всему городу, уже который день. Если сначала снег был влажный, залеплял окна машин, витрины магазинов и цветные глаза светофоров, то потом слегка приморозило, и теперь мелкий холодный снег, если выйти на улицу, сёк щеки до красноты и заставлял щуриться, как на солнце.

Но это если выйти на улицу. В субботу утром выходить на улицу не хотелось. Хотелось лежать в кровати, посматривать сквозь дрему в потолок, и мечтать о том, как через пару рабочих дней, а в самом крайнем случае — через неделю, он окажется дома, в Москве.

— Товарищ майор, товарищ майор! — кто-то стучал в дверь гостиничного номера, дергал ручку вверх-вниз. Но если вверх она еще поднималась, то вниз — никак. С вечера он по старой привычке ставил под дверь стул, а на ручку снаружи вешал трафарет: «Не беспокоить».

Их группа уже вторую неделю работала в этом уральском городе. Были сигналы с мест, и, видимо, сигналы не слабые, вот их и послали.

Здесь они листали бумаги, опрашивали работников управления и оперативников. По вечерам майор Степанов обобщал результаты работы за прошедший день, давал направление на следующий и распускал подчиненных, и два его капитана шли в ресторан на ужин или сразу в свой номер, где перекусывали быстро и заваливались спать. А Степанов отсылал пару страничек текста по электронной почте, ужинал чаще всего в номере, выделенном ему лично, и тоже засыпал.