Крысолов

— Да, так именно она мне и сказала: «Тебе чего?» Я ей ответила, что я жена Максима и приехала посмотреть на нее. И тут… Знаете, что она сделала? — Марина посмотрела на темный силуэт Реваева. — Она захохотала. Она смеялась надо мной. А потом сказала мне: «Привет, рогатулька!» Представляете? Потом эта девица нагло заявила, что моего мужа здесь нет, а я могу убираться, так как она девочками не интересуется. И снова захохотала. И тогда я ее ударила.

В постоянно меняющемся тусклом свете экрана телевизора лица Марины было почти не видно, но Реваев неотрывно всматривался в это лицо, в эти блестящие в полумраке комнаты глаза и вслушивался в этот звучащий в тишине голос.

— Я ударила ее правой рукой. У меня в кулаке были зажаты ключи, которыми я хотела стукнуть в дверь. А получилось, что стукнула эту девку. Удар вышел сильный. Ее качнуло назад, она хотела отступить, чтобы удержать равновесие, но в этот момент ей под ноги подвернулась кошка. В квартире была кошка, такая рыженькая. И эта девица зацепилась за нее ногами и упала об пол затылком. Звук был такой гулкий, словно гантели в спортзале на пол бросили.

— Она сразу умерла? — Реваев подался вперед, чтобы лучше видеть лицо Марины.

— Нет.

— Нет?

— Нет, — возмутилась Марина, — вы что, с ума сошли? Она вообще не умерла. Я, конечно, сначала тоже испугалась, бросилась к ней, начала тормошить. И тут эта девица открыла глаза и покрыла меня таким отборным матом, что я такого давно не слышала. Я поняла, что разговор у нас уже не сложится, делать мне там было нечего. Мне, наверное, с самого начала там было делать нечего. Я встала и ушла. Когда я выходила из квартиры, эта девка так и лежала на полу и крыла меня, как только можно. Мне кажется, она явно не в себе была. Уж не знаю, только в тот день или она всегда такая, но об этом, наверное, лучше мой муж знает. Они больше знакомы были.

— Марина, — наконец не выдержал Подгорный, — ты понимаешь, что ее больше нет? Она мертва!

— И что теперь? — с яростью выдохнула Марина. — Мне ей свечку поставить? Или тебе не нравится, что я ее девкой зову? А кто она? Она девка и есть.

Марина закрыла лицо руками и зарыдала. Даже в полумраке комнаты было хорошо видно, как вздрагивают ее плечи, обтянутые белым свитером. Максим принес из кухни стакан воды, включил в комнате свет. Марина сделала несколько глотков воды и поставила стакан рядом с собой на диван. Стакан тут же перевернулся, и остатки воды вылились на подушку. Марина этого даже не заметила. Она сидела, зажав голову руками, и раскачивалась из стороны в сторону. Максим попытался сесть рядом и обнять жену, но она с ожесточением оттолкнула его. Подгорный опять вернулся в свое кресло и посмотрел на Реваева. Полковник сидел, глубоко задумавшись, постукивая пальцами по стоящему у его кресла журнальному столику.

— Ну что я вам скажу, молодые люди, — нарушил наконец молчание Реваев, — в настоящее время я склонен всей этой истории верить. В любом случае, Марина, нам с вами придется все это еще раз озвучить и записать в протокол.

Марина кивнула. Реваев взял в руки свою черную папку, задумчиво расстегнул одну застежку, затем вновь застегнул.

— С настоящего момента вы находитесь в статусе свидетеля по делу, на вас не налагается никаких ограничений, но прошу вас быть всегда на связи. А завтра жду вас с утра в следственном комитете. Вы, кажется, взяли на завтра билеты в Среднегорск?

Марина вновь кивнула.

— Придется вам задержаться. И вот еще что, Марина. Вы, когда из подъезда выходили, никого поблизости не заметили? Может, кто-то стоял без дела или курил, к примеру?

— Вы знаете, я, когда выходила, была настолько рассержена, что мне кажется, вообще никого вокруг себя не видела. Хотя, — Марина потерла переносицу, пытаясь вспомнить что-то ускользающее от нее, — у подъезда кто-то был, это точно.

— Лицо вы не заметили, фигуру? — напрягся Реваев.

— Нет, я ничего не могла увидеть, я шла, опустив голову. Но я помню, что была палка. Кто-то на нее опирался, но кто, я не заметила.

— Говоря «палка», вы имеете в виду трость, с которой пожилые люди ходят?

— Нет, — уверенно заявила Марина, — это была палка для скандинавской ходьбы. У меня у мамы есть похожие.

— Надеюсь, твоя мама не прилетала вслед за тобой? — поинтересовался Макс.

Жена и Реваев одновременно посмотрели на него так, что Подгорный понял — вопрос был совсем неуместен.

— Что же, это уже интересно, — задумчиво протянул полковник, — вечер оказался полезным. Я бы с удовольствием выпил еще кофейку, но пора и честь знать.

Глава 6