Крысиная башня-2

Потом возня во дворе прекратилась. Через некоторое время в комнату вернулся парень; прошёлся по помещению, подсвечивая фонариком; поднял Витькин маузер с пола, ещё что-то; на ружьё Толстого, лежавшее на кровати, не обратил внимания. Подошёл к печке, посветил в ведро.

— Я возьму, ладно? Ты себе потом ещё нагреешь.

Забрал ведро и вышел. Через некоторое время вернулся, поставил на плиту ведро, уже со снегом. Ничего не говоря вышел.

Тогда Толстый, поняв, что заключительный акт драмы закончился, вышел во двор. Вдали по улице видны были удаляющиеся лучи фонариков. Подошёл к туалету. Из смрадной ямы, вокруг которой по белому снегу было густо разбрызгано дерьмо, видны были ноги, задница, связанные за спиной руки, и поясница Хронова. Всё остальное скрывалось в туалетной жиже.

Толстый оторвал ещё одну доску, — и туалет, качнувшись, стал крениться набок. Ничего…

Вернулся в казарму; изрубив, вернее, изломав доску — причём топор стал явно ещё более тупым и более тяжёлым, — снова развёл огонь в печке. Кипяток в кружке поспел; и он с удовольствием заварил там же Липтон. С наслаждением, обжигаясь, выпил всю кружку, размачивая батончик в кипятке.

Потом устроился спать — по привычке на полу, возле печки — но теперь уже со всем комфортом: подложив два матраса и укрывшись тремя одеялами. Последними мыслями его перед засыпанием были что Хронов получил по заслугам, отрядовцы получили по заслугам… Что у Хронова хорошие тёплые ботинки; и хорошо бы их снять, лучше сейчас, потому что к утру он задеревенеет… С этой мыслью он и заснул. Ночью его никто не тревожил; не посещали его и сновидения.

ЗАЧИСТКА

Быстро, с самого раннего утра выдвинуться не удалось; хотя Вадим рвал и метал, ругался, требуя «начинать немедленно». Отвлекало то одно, то другое. После всего произошедшего вчера толком выспаться никому не удалось, кроме, пожалуй, Владимира — тот спал как убитый. Для остальных встряска от дневных событий была слишком велика; оттого в основном все и угомонились только под утро.

Потом Вовчик с Владимиром обсуждали технологию зачистки. Потом Хорь расставлял новые посты, — выдвигая основные силы общины в деревню, он отнюдь не хотел оставлять Пригорок без защиты — внезапный удар уцелевших в бойне, или какой-нибудь бродячей группы мог застать врасплох. Потом он же подбирал «тройки» для собственно зачистки; и они вместе с Владимиром устроили нечто вроде импровизированного тренинга во дворе возле церкви и в одном из домов общины, — Вовчик, как настоящий «военный вождь», отнюдь не собирался подставлять своих бойцов под пули и собирался действовать наверняка.

Также, пока в первом приближении, решили что делать с пленными и с теми, кого удастся «выцепить» в деревне. И с самими деревенскими. Разногласий тут не было — и Вовчик, и Владимир, и Вадим, и даже Катерина — все были за максимальную жёсткость. Этот гнойник нужно было выжечь раз и навсегда, без вариантов!

Пока возились с подготовкой, Бабах руководил технической стороной дела: во-первых окончательно выгрузили и распределили привезённое оружие; во-вторых заправили «по пробку» сам Слонопотам и выгрузили бочки с топливом, которое Владимир предусмотрительно привёз из Норы. А главное — Бабах смонтировал «из говна и палок», как он выразился, а точнее, из всякой электронно-электрической лабуды, найденной в общине и в трофейных машинах, слабенький, но вполне действенный мегафон, усилитель; динамик которого установил на крышу Слонопотама.

Таким образом провозились до самого обеда; ну и, — раз уж так сложилось! — пообедали, — и двинули «на зачистку», как назвал операцию Вовчик. То, что в ней не принимал участия Отец Андрей, кроме чисто делового момента — разбираться с хозяйством на Пригорке, — имело ещё и другое значение, о котором Вовчик не счёл нужным распространяться, а именно: чтобы священник по своей доброте душевной не вздумал вмешиваться в планируемые весьма жёсткие по своей сути мероприятия.

Несмотря на то, что самым рьяным инициатором самой жёсткой зачистки («- Чтоб духу их, сынов шайтана, там не оставалось!» — как он выражался) выступал Вадим, он тоже остался на Пригорке. Всё же он был ранен; к тому же кому-то «из основных» нужно было «пасти округу», как выразился опытный Крыс, — и лучше с колокольни.

— У нас в Башне на этот случай специальная бабка есть! — сообщил он всем, немного бахвалясь, — ОльгаИванна. Очччень дельная бабка! Тщательная и боевая — она в гопников банками с компотом швырялась, хы! И сейчас службу несёт. Правда без снайперки. Мы ей бинокль дали.