«Крыша» для Насти

Да взять хоть, к слову, того же Малышева — ведь дубарь дубарем, а мозгами «шурупит» и о своей заднице не устает беспокоиться, каждый пункт оговаривает.

Но версию по Фиштейну, высказанную начинавшим уже мягко хмелеть Красным, Небылицын для себя все же отметил и тут же дал задание своему агенту «проработать» поточнее этот вопрос, особенно в той его плоскости, которая лежала рядом с деятельностью Консультанта. И вообще, ему хотелось бы как можно больше знать об этом человеке.

— Так ведь его ж того… убрали. — Красный смахнул какую-то крошку со стола на пол.

— Вот именно поэтому.

— И вы не знаете кто?

— А ты знаешь?

— Я-то, может, и не знаю, но догадываюсь… Ребята говорят, что это все — генеральские, мол, разборки. Ну между ними, между бывшими. У каждого нынче как бы своя епархия, а интересы пересекаются, вот и результат. В бизнесе своих быть не может! — с пафосом произнес Красный явно чужую фразу. Но выглядел он так, будто только что сам ее придумал.

Перед тем как выпроводить изрядно захмелевшего агента — Небылицын уже пожалел, что расщедрился на вторую бутылку, — майор несколько раз повторил Красному те вопросы, ответы на которые хотел бы получить. Красный сосредоточенно кивал и обещал «подумать». Он был высокого мнения о себе и о своих способностях, этот Егор Краснов, и к работе относился, по его уверениям, с ответственностью. Во всяком случае, знал Небылицын, что после неоднократных дополнительных проверок приносимых им сведений подвергать их сомнению в дальнейшем не было нужды. Красный работал честно и фантазиями не увлекался.

Глава четвертая Знакомый почерк

1

Была пятница, официальный конец второй уже рабочей недели, занятой расследованием убийства Порубова. Время подходило к трем часам, каждый из членов следственно-оперативной группы занимался своим делом, и никто не мешал друг другу. Добытые сведения собирались в единый пакет и по мере поступления докладывались Меркулову, который не на словах осуществлял контроль за расследованием.

В конце еще прошлой недели состоялись похороны генерала. Народу было, как рассказал позже Климов, которого Турецкий отправил поприсутствовать на этом мероприятии, относительно немного. В основном сослуживцы с последнего места работы, десятка полтора, видимо, тех еще, старых знакомых Порубова по его бывшей службе в КГБ-ФСБ, и члены его семей — прежней, стоявшей рядом с покойным особняком, и родственников новой, также отчужденно наблюдавших за процедурой с другой стороны гранитного черного постамента с гробом, утопающим в живых цветах.

Поминки по усопшему были устроены в снятом для этой цели небольшом кафе, напротив офиса «Анализа», на Рогожском Валу. Там народу собралось еще меньше, главным образом сотрудники «Анализа», а также тех фирм, с которыми работал Виктор Альбертович, и его первая семья, никто из членов которой так и не произнес ни слова. Между прочим, ни Воронова, ни Короткова на поминках не было. Роман Воронов, занимавший ныне пост президента Межстратегбанка, как его представили, появился ненадолго в ритуальном зале, сказал в микрофон несколько теплых прощальных слов в адрес покойного и быстро покинул «собрание».

Далее, судебно-медицинская и баллистическая экспертизы завершили свою работу. Из мертвого тела были извлечены семь пуль, три из которых оказались смертельными для жертвы покушения. Пули были идентифицированы экспертами-баллистиками, установившими, что три из них были выпущены из пистолета Макарова, а четыре — из пистолета-пулемета Стечкина. Пули, извлеченные из тела женщины и стены дома, также подтверждали то, что стрельба велась из этих двух пистолетов. Потому, вероятно, и было у свидетелей ощущение, что стрелял автомат. Неплохо было бы для окончательной и полной идентификации иметь под рукой и оружие, из которого стреляли, ибо в пулегильзотеке аналогичных образцов не оказалось, но пистолеты, как известно, киллер на месте преступления не оставил. Значит, надо было ждать, когда они снова засветятся.

На сегодняшний день можно было по-прежнему говорить только об очередной порции предположений относительно гибели Порубова. Небылицын общался со своей агентурой, выясняя подноготную конкурентной борьбы «синих» с «Комфортом», а также возможности причастности Порубова к убийству Арнольда Фиштейна, после которого мог бы последовать и акт мести со стороны обиженных таксистов «Комфорта». Точнее, служб его безопасности.