Крымский излом

Но не только это. Мы бродили по обугленным руинам Сталино, ещё пахнущие сгоревшим тротилом. Мы знакомились с победителями. Я видел русских солдат во время своего прошлого визита в Россию, и должен вам сказать, что сейчас они совсем другие. О нет, они отнюдь не походили на бравых солдат с вербовочного плаката, чертовски уставшими, многие в бинтах... Я долго не мог вспомнить, кого они мне напоминали... Потом вспомнил! Средневековая картина, святой Георгий стоит, попирая ногой шею убитого дракона. Он изранен и устал, его оружие иззубрено, но дракон мёртв. Он – победитель. Так же и эти бойцы, разгромившие и уничтожившие две германские армии, после чего (как нам уже доложили) в Германии был объявлен недельный траур.

– Ну, что скажете, Джеймс? – тихо спросил я полковника Рэндолла, когда наша машина разминулась с идущим по дороге русским батальоном.

– Сэр, – так же тихо ответил он мне, – это пока не Старшие Братья, но они ими непременно будут. Обратите внимание, как много у них трофейного оружия и особенно пулемётов. И учтите, это была первая немецкая армия, полностью уничтоженная в ходе нынешней злосчастной войны. Полякам и французам в 39-м и 40-м годах не удалось ничего подобного. Те же русские в течение лета отчаянно сопротивлялись, иногда отбрасывая зарвавшиеся немецкие части контрударами, но иначе как катастрофой итоги той кампании назвать нельзя. Контрнаступление по Москвой было несомненным успехом, но решительной победы в этой операции Сталину достичь не удалось. Немцы сумели отступить в относительном порядке и закрепиться на рубежах, не таких уж далеких от большевистской столицы. Хотя, – полковник кивнул головой в сторону оставшегося за нашими спинами батальона, – кто-то из этих солдат непременно мог встретиться со Старшими Братьями. Говорить с ними о своих военных делах, пожимать руку, пить чай, как это принято у русских, из одного котелка...

– Джеймс, – спросил я его, – вы считаете это инфекцией?

– Почти, – ответил мне он. – Только инфекцией не биологической, а скорее идейно-информационной. Ведь что такой большевизм? Это своего рода идейно-информационный вирус, который заставляет своего носителя совершать невозможные вещи. Есть народы, подверженные воздействию этого вируса, а есть устойчивые. Русские относятся к первым, а мы, англосаксы, ко вторым. Немцы стоят как раз посредине. Но у них, по счастью, свой набор вирусов. Борьба против союза большевистской России и большевистской Германии была бы для нас безнадёжной. И вообще, картина распространения таких идей как христианство, ислам, большевизм, фашизм имеет сходство с течением эпидемии. Только вот заболевшие при этом не всегда делаются слабее, в некоторых случаях наоборот. Старшие Братья, это своего рода супербольшевики.

– Откуда вы всё это знаете, Джеймс? – без всякой задней мысли спросил я, и добавил: – Как вы думаете, у нас, у американцев, есть свои Старшие Братья?

– Что касается эпидемий, – улыбнулся полковник Рэндолл, – в наш подлый ХХ век и они тоже могут быть оружием. Особенно идейные эпидемии, перевернувшие в 1917 году Россию, а в 1932 году Германию. Не стоит их недооценивать. Что же касается наших Старших Братьев, то я на эту тему пока не думал. Если будет такая возможность, наши люди в Москве попробуют навести справки и составить для нашего президента отдельный доклад.

Этот разговор состоялся больше суток назад. После него мы побывали ещё в нескольких местах, включая разбомбленные русскими железнодорожную станцию и крупный аэродром. Увиденное утвердило нас в понимании масштабов той катастрофы, что постигла вермахт в этих краях. И ведь после таких потерь немцы ещё отчаянно сопротивлялись, дрались до тех пор, пока у них не кончились патроны! А некоторые группы эсэсовцев и сейчас продолжают скрываться в развалинах, ведя с русскими совершенно уж безнадёжную борьбу. Эти дикари, русские и немцы, – они друг друга стоят в своём упрямстве. Не зря же до самой Революции немцы были единственной европейской нацией, представители которой охотно селились среди русских.

Вечером того же дня, засыпая под шум моторов в салоне самолёта, я вдруг подумал, что теперь мир ждёт совершенно другая история. И мне приснились мифические Старшие Братья русских: трёхметрового роста, с горящими, как фары "Кадиллака" глазами и страшными клыками, торчащими изо рта.

Сразу же после полуночного прилёта в Москву и прибытия в Посольство я ознакомился со всей поступившей на моё имя информацией, а потом снова завалился спать. Полковник Рэндолл же прямо с аэродрома куда-то исчез и появился в Посольстве только с утра.

Первое, что я сказал ему при встрече:

– Собирайтесь, полковник, и наденьте все свои побрякушки. Мы с вами идём на приём к Сталину. Меня предупредили, чтобы я взял с собой военного представителя моей миссии.

Я сделал паузу.

– И подготовьтесь. Будет обсуждаться практический вопрос наших военных поставок по ленд-лизу и прямых закупок промышленного оборудования за золото.

– Интересно, – покачал головой полковник. – А я вам могу кое-что сказать про Старших Братьев...