Крымский излом

Мой ученик, подполковник СВР РФ Николай Викторович Ильин, теперь старший майор ГУГБ НКВД. Виктор Сергеевич Ларионов, контр-адмирал ВМФ РФ и вице-адмирал РККФ, назначен командующим Черноморским флотом вместо уже почти покойного Октябрьского. Почти покойным я его назвал потому, что в СССР в военное время с такими обвинениями долго не живут. И если при "почти покойном" наш Черноморский флот не доставлял неприятных минут немецкому командованию, то уже за месяц при участии товарища Ларионова он стал фактором, равносильным целому фронту. Почти шестьсот километров побережья от Херсона до болгарской границы стали для Адольфа Алоизыча одним незаживающим геморроем. Его верховное командование пытается натянуть одно общеизвестное резиновое изделие №2 на глобус, прикрывая и Черноморское побережье, и новообразованную линию фронта по Днепру...

А тут ещё вопли от маршала Клюге: "Ахтунг, Бережной". Если же вспомнить тот фортель, который "братушки" выкинули в нашей истории, то я знаю, где лежит хитрый лаз в гитлеровский курятник.

Почему я об этом вспомнил? Как раз вчера у нас был первый выпуск. Хотя по сокращённому курсу обучения ввиду срочности задания и немалого боевого опыта курсантов.

Готовили мы отдельный механизированный полк морской пехоты. Собранный из лучших представителей частей, участвовавших в Керченской операции и зарезервированных для несостоявшегося Судакского десанта, он представлял собой небольшое мобильное, но очень мощное конно-механизированное соединение. Механизированную основу полка составляли 64 танка БТ-7М, того самого с дизелем В-2, как у Т-34. На севастопольском морзаводе эти танки были превращены местными умельцами в некие эрзац БМП. А может, и не эрзац, поскольку в наше время внутри БМП в боевых условиях ездят только самоубийцы.

Короче, так. С каждой стороны танка на надгусеничные полки приварили по шесть решетчатых сидений, разделённых поручнями. Спереди с каждой стороны добавили по фиксатору для перевозки одного трофейного пулемёта МГ-34 в походном положении. Во время длительных маршей боец может зафиксировать себя между поручнями привязным ремнем. Все дальнейшее зависит от погоды, скорости движения и того обмундирования, в которое одеты бойцы. И от самих бойцов, конечно.

Ведь оттюнинговать танки и вооружить людей нужным количеством автоматического стрелкового оружия – этого явно мало. Нужно ещё и обучить их правильному взаимодействию в бою, отработать все задачи в ходе десантирования, на марше, в атаке и обороне. Учить их не бояться ни бога, ни чёрта не надо, эти люди и так забыли, что такое страх. Надо научить их снова и снова побеждать и возвращаться живыми после выполнения задания. Пусть в доме врага плачут над похоронками их матери, пусть их жены седеют раньше времени, а дети забывают, кто такой был папа. Пусть. Мы их сюда не звали. Хороших парней мы выучили. Молодых, гордых, злых. И хоть я сам не обучал ни тактике, ни десантированию с танков на ходу, ни рукомашеству-дрыгоножеству, ни быстрой стрельбе в сложных положениях. Не бегал я с бойцами и многокилометровые марафоны по пересечённой местности в полном боевом снаряжении. Слишком стар я для этого.

Я обеспечивал учебный процесс, цельный и неразрывный, когда жизнь в учебном центре не затихала ни на минуту ни днём, ни ночью. График занятий в подразделениях сдвигался по скользящей схеме на три часа каждые сутки. Это из-того, что при восьмичасовом сне и двух часах на приём пищи, занимались бойца по семнадцать часов кряду, на износ. Гоняли не только пехоту, гоняли и танкистов, превращая танк и дюжину пехотинцев в боевую слаженную единицу. Эти бойцы не допустят, чтобы под гусеницу ИХ танка бросили гранату или бутылку с бензином на его моторную решетку. Их глаза вовремя обнаружат притаившуюся в кустах "колотушку" или зенитку, и прижмут её расчёт к земле пулемётным огнём. Танк же не только быстро доставит бойцов к месту боя, но и поддержит их огнём своего орудия, уничтожая группы противника и огневые точки.

Вот этому и много чему ещё, что нужно во время операций во вражеском тылу, наших курсантов учили сержанты-контрактники морской пехоты и спецназовцы ГРУ из XXI века. Хорошо учили, на совесть, применяя принцип: "повторение – мать учения". За общее злобство, требовательность и тяжесть тренировок, инструктора получили почтительно-неприязненное прозвище "унтера" и "шкуры". Некоторые из курсантов возрастом постарше утверждали даже, что царские унтера по сравнению с "этими" были самыми настоящими белыми и пушистыми толстовцами-вегетарианцами.