Крымский излом

Нам беспрепятственно удалось дойти почти до самой электростанции. Но когда мы уже вплотную приблизились к ее ограде, в голове колонны из темноты послышался срывающийся на фальцет голос:

– Стой, кто идет?

– Свои! – ответил наш командир. – Идет капитан Топчиев, разведка Черноморского флота.

Ответ часового был странным:

– Свои ночью дома сидят! Пароль!

Не успел капитан Топчиев подумать о странном часовом и что-то ответить, как в разговор вмешался чей-то бас:

– Кто там шастает, Еремин?

– Моряки, товарищ сержант, местные… – ответил фальцет.

Тут у меня от сердца и отлегло. А то наши бойцы успели договориться до того, что, мол, беляки это снова в Крыму высадились, а корабли у них из Америки, потому что у нас таких нет.

Я ответственно заявляю, что любому беляку наше слово «товарищ» – как острый нож по языку, а этот Еремин так спокойно говорит: «товарищ сержант». Нет, наши это. Только как этот Еремин в такой темноте увидел, что мы моряки? И почему мы местные? А впрочем, действительно, местных, евпаторийских, среди нас немало.

– Чудак ты, Еремин! – продолжил сержантский бас. – Откуда они наш пароль знать могут? Спасибо, что не стрельнул сдуру. Товарищ капитан, все в порядке, идите сюда, с вами наш командир поговорить хочет.

В темноте вспыхнула ярко-синяя точка, указывающая нам путь.

Электростанция уже была захвачена бойцами, одетыми в невиданную нами ранее пятнистую полевую форму без знаков различия. Бойцы, что занимали посты по периметру, были вооружены незнакомыми нам короткими карабинами с длинным изогнутым рожком снизу. У ворот стоял давешний плавающий танк, возле него совещались командиры, разглядывая карту при свете таких же синих фонариков. Еще два танка стояли в глубине двора. Во дворе кое-где валялись мертвые румыны, а также несколько трупов в гражданской одежде и с белыми повязками.

Капитан Топчиев резко остановился.

– Кто это? – спросил он у сопровождавшего нас сержанта.

– Общество добровольных вооруженных татарских помощников третьего рейха. Предатели, одним словом, – пожал тот плечами. – Перед операцией поступила команда эту сволочь в плен не брать.

– Понятно. – Передернув плечами, капитан двинулся дальше, оглядываясь по сторонам.

Когда мы подошли к совещающимся командирам, сержант отрапортовал:

– Товарищ капитан, прибыла группа разведчиков черноморского флота во главе с капитаном Топчиевым.

От группы командиров отделился коренастый командир средних лет: странная круглая каска была сдвинута на затылок, под расстегнутым на груди бушлатом виднелась наша морская душа – тельняшка. Он был значительно старше нашего капитана и, очевидно, уже успел повоевать. Лицо его пересекал тонкий шрам как от осколочного ранения, а в глазах под очками было написано такое… словом, там можно было прочесть, в какой позе и сколько раз он имел этих немцев, румын и татарских изменников Родины.

Козырнув, он представился:

– Капитан Рагуленко, командир второй роты морской пехоты отдельной десантно-штурмовой бригады особого назначения. И не задавай лишних вопросов, капитан Топчиев. Бригада подчинена напрямую Ставке Верховного Главнокомандования, и все, что вам нужно о нас знать, вам расскажут уже после операции. А сейчас нам нужна прямая связь с командующим вашего отряда капитаном 2-го ранга Буслаевым Николаем Васильевичем. Нам необходимо согласовать дальнейшие действия, во избежание потерь от огня своих же.

– Товарищ капитан, – отрезал наш командир, – капитан 2-го ранга Буслаев находится на тральщике «Взрыватель», и прямой связи с ним у нас нет.

– Вот дерьмо! – выругался командир осназовцев. – Я так и знал, что где-то здесь зарыт каменный топор! Товарищ Топчиев, прошу вас… – Командиры осназа расступились, давая нам место возле карты города. – Вот, смотрите. Тут, в центре высадился батальон капитан-лейтенанта Бузинова. Фронт высадки первого эшелона вашего десанта, фактически совпадает с Набережной и улицей Революции. Ваша группа находится на крайнем левом фланге высадки… – Топчиев кивнул, и Рагуленко продолжил: – Наш батальон в составе двух рот морской пехоты с техникой и батареи плавающих самоходных гаубиц высадился на всем протяжении пляжей Курортной зоны. В центре, на набережных, наши машины просто не смогли бы выйти на берег. Сейчас мы с вами на самом правом фланге нашего батальона. Наша задача, взаимодействуя с вашим левым флангом – то есть с вами, капитан – занять Курортную зону, освободить лагерь военнопленных, и в районе Нового города соединиться с третьей ротой, которая будет высаживаться в районе Пересыпи. Общая задача – захват и удержание Евпатории. И ни один пособник фашистов не должен уйти из города. Ну если только под конвоем.

Как мне показалось, капитан Рагуленко что-то недоговаривал. Но, услышав слова «отдельная бригада особого назначения», я решил не задавать лишних вопросов. У них служба такая. Сказано взаимодействовать – будем взаимодействовать, а об остальном пусть у начальства голова болит.