Крым-2. Остров Головорезов

Ситуация была непонятная и потому опасная. Сургуч напряг мозги, слегка разжиженные утренним боем и предвкушением пьянки.

—  Ты откуда? — крикнул он. — Кто такая?

—  Зяблик я. Живу здесь, — она сделала широкий жест и закру­жилась, будто пытаясь обнять весь мир. — Пришла из Лисьей бух­ты, дай, думаю, посмотрю, кто с утра у биостанции развоевался. Люблю военных — красивых, здоровенных!

—  Чокнутая, — пробормотал дозорный пират.

Сургуч с ним согласился. Безмятежная улыбка, отсутствие страха — девушка точно свихнулась. Симпатичная девушка. Реше­ние Сургуч принял моментально:

—  Поднимайся! Эй, внизу, проводите в штабной!

Зяблик счастливо рассмеялась и танцующей походкой напра­вилась ко входу. Движения у нее были вроде плавные, но беспоря­дочные. Ну явно — психическая или слабоумная... что для целей Сургуча значения не имело. У него очень давно не было подруги, и листоноша-предатель соскучился по женской ласке.

Сургуч вернулся в комнату:

—  Девочка полоумная, — сообщил он, потирая руки, — хоро­шенькая, но глупая. Военных, говорит, любит.

—  Понял, — кивнул Рыжехвост, — тогда я — полковник, а ты — майор.

Сургуч хотел обидеться, но не успел — дверь отворилась и до­зорный впустил Зяблика.

—  Безоружная, — сообщил он и жадно посмотрел на стол.

Но рядовым пиратам при пьянках начальства присутствовать не полагалось. Конвоир понял это, вздохнул и убрался.

—  Присаживайся, — проворковал Рыжехвост, подвигая к столу третий стул и наполняя еще один стакан. — Выпей с нами. Вот, и рыбка есть на закуску, и капустка морская. Любишь военных? Так я — полковник Рыжехвост, а это — майор Сургуч.

—  Ой. А я думала, вы — генералы, — округлила глаза девушка.

—  Генералы, — согласился польщенный Сургуч. — Это товарищ генерал так шутит. Генералы-адмиралы. Гуляешь, значит?

—  Гуляю, — Зяблик томно улыбнулась. — Тяжело мне в одино­честве, хочется опереться на мужское плечо...

Рыжехвост уже чуть ли не слюну пускал, и девушка смотрела на него с интересом. Сургуч решил перехватить инициативу:

—  Выпьем же за присутствующих здесь дам!

Выпили стоя.

Потом как-то так получилось, что тосты пошли один за другим. Рыжехвост и Сургуч пытались перещеголять друг друга, девушка улыбалась обоим сразу и по очереди, и было так хорошо, что Сур­гуч не сразу понял: стреляют.

По санаторию вели огонь.

Рыжехвост хлопнулся на пол, увлекая за собой Зяблика и крикнул:

—  Что там?

—  Снайперы! — ответил дозорный. — Много, но кривые, не по­падают.

—  Откуда стреляют?

—  С холмов!

Рыжехвост выругался. Он прижимал девушку к полу и совсем не хотел подниматься и снова воевать.

—  Я спущусь, посмотрю. — Сургуч решил показать себя ге­роем.

Ползком он преодолел расстояние до двери, выбрался в кори­дор и по лестнице пошел вниз. Никакой дисциплины у пиратов, понятно, не было, и у входа несли вахту только двое — залегли и пялились в проем на парк.

—  Идиоты, — пробурчал Сургуч. — Если стреляют с холмов, там никого нет.

Он вообще был осторожным, но алкоголь и ревность к Рыжехвосту, предвкушение развлечений, пленный Пошта сделали Сургуча безбашенно-смелым. Он вышел в парк, обернулся к пи­ратам:

—  Видите, никого!

И тут его окликнули. Голос был женский, знакомый и непри­ятный.

—  Что, Сургуч, паскуда, думал, нет на тебя управы? Повернись уж, милок.

Он медленно развернулся. Бандеролька целилась из пистолет- пулемета и нежно улыбалась. Только глаза у нее были крайне злые. Девушка стояла под защитой дерева так, что пираты ее не видели, а она видела вход и успевала выстрелить первой.

—  Ненавижу предателей, — сообщила она. — Пошта здесь?

—  Д-да, — Сургуч решил поторговаться за свою жизнь. — Толь­ко ранен. Забирай и уходи. Я сам его к тебе прикажу вынести.

—  Хорошо, — кивнула Бандеролька. — Заберу. Только ты уже ничего не прикажешь. Это тебе, дорогой Сургуч, за Филателиста.

Боль была адская — пуля вошла в ногу. Сургуч рухнул, заорал, сжимая пробитое колено.

—  Так где, ты говоришь, вы держите Пошту?

Сквозь боль к Сургучу пробилась дикая надежда: сейчас эта стерва узнает необходимое и отпустит его.

—  На втором этаже! В двести третьем, в люксе, в задней ком­нате!

—  Охрана?

—  Рыжехвост и один пират! Не стреляй! Отпусти меня, я при­гожусь, я много знаю, я все знаю, я тут главный!

—  А это — за Пошту.

Вторая пуля вошла ему прямо в глаз, и Сургуч мгновенно умер.

Пираты растерялись — не ожидали нападения из парка. Ренькас, перебегающий с места на место, создавал иллюзию снайперов, ведущих огонь на подавление, и казалось, что противник засел в холмах. Поэтому у листонош появился шанс освободить Пошту.

Воловик, засевший в розовых кустах, контролировал входы, Телеграф огибал здание по стене, Кайсанбек Аланович, ввиду не­высокой подготовки, был оставлен охранять машину и следить в бинокль, а доктор Стас сейчас прятался недалеко от Бандерольки и должен был войти в здание вместе с ней.

Обоих вахтеров Бандеролька сняла сразу — высунулись, идио­ты, и получили по пуле. Стас появился рядом.

—  Заходим, — бросила Бандеролька.

Она знала: Воловик будет стрелять в любого, кто высунется из окна.