Крым-2. Остров Головорезов

—  Нам все равно надо в Керчь, — сказала Бандеролька. — Мы не сильно отклоняемся от маршрута.

Валентин Валентинович, кроме дрезины, запаса воды (немного фонит, но для листонош годится) и еды дал карту. На ней были от­мечены Аджимушкайские каменоломни, точнее, «подземный музей». Что такое музей, Бандеролька представляла, почему его надо делать под землей — не очень.

— Валентин Валентинович, а вы там были? — решила она уточ­нить.

— Бывать не бывал — не люблю подземелья, а слышал много.

— Там ходы запутанные?

— Как во всяких каменоломнях, — пожал плечами хранитель Казантипа, — говорят, ориентироваться можно. И потом, там есть отметки на стенах, чтобы не блуждать.

Бандеролька с Телеграфом переглянулись. Задача отыскать в «подземном музее» Стаса казалась трудновыполнимой. Действо­вать стоило не нахрапом, а хитростью.

На то, чтобы в деталях разработать план, времени было доста­точно: орудуя рычагом дрезины, они ехали по пустынной местно­сти: слева — холм, справа — холм, ни животных, ни людей. Видимо, дрезина атаманши Пеевой и правда распугала всех в округе.

Дело немного осложнялось тем, что Пеева видела листонош, но Телеграф, помимо прочих достоинств, обладал навыками маски­ровки. Они остановили дрезину, не доезжая до цели три киломе­тра — не хотели сразу себя выдавать.

Телеграф порылся в рюкзаке, вытащил респираторы, в принци­пе листоношам не нужные, клетчатые платки-арафатки и коробку грима. Им предстояло переоблачиться в бродячих торговцев.

Расчет был на то, что Керчь — не самое посещаемое место Кры­ма, и даже ватаге атаманши Пеевой свойственно любопытство.

Что будет, когда они проникнут в каменоломни, Бандеролька не задумывалась. Точнее, задумывалась, но гнала от себя эти мысли. Пейзаж был все тем же безрадостным и однообразным: холмы, постепенно становящиеся все ниже и переходящие в степь, синее небо с безжалостным солнцем, безлюдье.

Переоблачившись и перетасовав рюкзаки так, чтобы лежащие сверху вещи сошли за товар, Бандеролька и Телеграф взобрались на очередной холм и увидели внизу и вдали странное нагроможде­ние камней. Телеграф сверился с картой:

— Это, должно быть, и есть каменоломни.

В респираторе и арафатке, закрывавшей лицо и шею, было жар­ко. К тому же Бандеролька нацепила солнечные очки и перчатки. Свободный комбинезон должен был скрыть отсутствие костюма защиты. Телеграф тоже обмотался арафаткой, но оставил откры­тым лоб и нос, на которых довольно достоверно изобразил язвы. Бедствующие странники, отец и дочь, торгующие добычей, со­бранной по всему побережью.

Бандеролька поправила лямки рюкзака и зашагала вниз. Быстренько закончить — и в Керчь.

Ну почему атаманша просто не договорилась с доктором? Разве Стас отказался бы осмотреть больного? Ответ на этот вопрос Бан­деролька знала: Пеевой просто в голову не пришло решить вопрос мирно и цивилизованно.

Все-таки Катастрофа вызвала некие необратимые изменения. Раньше, до нее, люди помогали друг другу и придерживались об­щепринятых правил: например, нельзя было просто убить не по­нравившегося тебе человека, надо было сперва получить разреше­ние на оружие, а его давали не всем, только уравновешенным и спокойным. Поэтому лишних смертей почти не было. И уж точно предки не стали бы похищать врача, они бы его пригласили, и док­тор не смог бы отказаться. Теперь все это забыто, и миром правит жестокость.

Странные камни оказались архитектурным сооружением: му­скулистые вооруженные исполины, кажется, собирались с кем-то драться.

У скульптуры Бандеролька заметила часовых. Двое молодых парней в полной защите расположились в тени и резались в карты. «Торговцев» они заметили не сразу, Бандерольке пришлось от­кашляться.

— Стой! — подорвался один из часовых, сверкнул стеклами противогаза и навел на Бандерольку с Телеграфом автомат. — Кто идет?

— Мы — торговцы, — представилась Бандеролька. — Меня зо­вут Гривна, а это — мой отец, Длинный Рубль. Мы несем товары из Симферополя. Впустите нас, пожалуйста, чистая вода кончилась и папа заболел. Мы заплатим. А может быть, вы захотите что-нибудь купить?

— Вали в Керчь, — посоветовал часовой. — Нам зараженных на базе не надо.

— Погоди, Иванов, — встрял второй, — давай хоть посмотрим, что там у них. Любопытно же.

— Ладно, — без всякого энтузиазма отозвался Иванов. — Только учтите, торговцы, я в вас целюсь. Открывайте рюкзаки.

Телеграф предусмотрительно молчал и слушался, предоставив эту часть операции Бандерольке: актерских способностей бывало­го листоноши не хватило бы даже блоху обмануть.

Бандеролька открыла клапан рюкзака и принялась нахва­ливать:

— Вот, посмотрите, тушенка! Просрочена всего на четыре года, но банки не вздулись!

— Зараженная, — прокомментировал Иванов.

Второй часовой отмахнулся, взял банку, завороженно повертел

в руках.

«Странно, — подумала Бандеролька. — Атаманша Пеева разгу­ливала по дискотеке без защитного костюма, а эти боятся радиа­ции. Не мутанты?»