Крым-2. Остров Головорезов

Телеграф послушался, и джип, шурша по грунтовке, пополз вниз. Ветер стих, моря уже не было видно. Жара стояла липкая, душная, у Бандерольки даже голова закружилась. Воздух на дне долины дрожал, и откуда-то доносились странные ритмичные зву­ки, будто били молотком по листу железа. «Наверное, не­закрытая дверца, — успокоила себя Бандеролька, пристально вгля­дываясь в приближающееся кладбище автомобилей, — хотя... нет же ветра!».

Та же мысль посетила доктора Стаса.

—  Ну-ка стой, Телеграф, — попросил он, — не нравится мне это кипешение. И откуда здесь взялись автомобили?

—  Остались после Катастрофы, наверное, — предположил Теле­граф, но двигатель заглушил.

—  Да за столько лет и в здешнем климате они рассыпались бы к чертовой бабушке! Значит, кто-то их сюда свез. Не жалея на это времени и сил. А если кто-то этим занимается, значит, ему это за чем-то нужно.

—   Логично, — согласился Телеграф. — Но не обязательно нас подстерегает опасность. Хотя, конечно, лучше перебдеть. Я бы предложил оставить автомобиль и прогуляться, но не хочется цен­ные вещи без присмотра бросать. Поэтому просто подъедем по­ближе. Если кто-то стаскивает сюда автомобили, у него вполне может найтись топливо в обмен на тушенку.

Доверились опыту Телеграфа. Автомобиль подкатил к первым брошенным машинам — и замер.

Бандеролька аж привстала, чтобы лучше разглядеть.

Свалкой это место язык не повернулся бы назвать, скорее, прав­да, кладбищем автомобилей — машины не были брошены кое-как, а стояли упорядоченно, и между рядами оставалось достаточно места, чтобы проехать. Вблизи в расстановке прослеживалась определенная система: по цветам — от более темного к более свет­лому, по размерам — на окраине оказались крохотные машинки, Бандеролька раньше таких и не видела, на одного или двух пасса­жиров. На земле остались отпечатки шин.

—  Ничего себе, кто-то заморочился, — пробормотала она.

Неведомый коллекционер почему-то не казался опасным. Кто-то собирает крышечки от пивных бутылок, кто-то — книги, кто — приключения, ножи, пистолеты. А вот тут человек машины соби­рает. Похвальное и мирное занятие, если разобраться.

—  Поедем посмотрим? — спросил Стас.

—  Постоим подождем, — в тон ему откликнулся Телеграф. — Сейчас хозяин к нам сам пожалует, вот увидишь.

Он был прав: по прямой, между рядами машин, к ним спешил невысокий темноволосый бородач в рубахе с вышитым воротом.

—  Добро пожаловать в мой музей! — издалека крикнул он. — Прошу опустить оружие! На Казантипе царит мир, не будем его нарушать!

Только после этих слов Бандеролька заметила, что их неболь­шой отряд ощетинился стволами — совершенно автоматически — и устыдилась. Вот так и теряют последние капли человечности, превращаются в зверей, всегда готовых к убийству и только к убийству же и годных.

Она поспешно опустила винтовку и крикнула в ответ:

—  Извините! Мы — листоноши! Мы не причиним вам вреда.

Мужчина приблизился, и Бандеролька поняла, что это — не бо­рода, а противогаз, а вышитая рубаха надета поверх защитного ко­стюма.

—  Валентин Валентинович, — представился мужчина, — храни­тель музея и Республики Казантип. Вы привезли машину на об­мен? Это хорошо.

—  Н-нет, — Бандеролька в нерешительности оглянулась на спутников и поняла, что переговоры вести предстоит именно ей. — На самом деле мы искали топливо.

—  Бензин, дизель?

—  Дрова, — она почувствовала, что краснеет.

Хранитель наклонил голову к плечу, стекла противогаза на­смешливо блеснули.

—  Милая барышня, вы считаете, что автомобиль ездит на дровах?

—  Этот — да. Его переделал изобретатель в Феодосии.

—  Так вы из Феодосии? Это хорошо. Может быть, пройдем в помещение? Вам, я вижу, радиация не страшна, это хорошо. Но мне бы не хотелось умереть от лучевухи на старости лет.

—  Я вещи не оставлю, — пробурчал Телеграф, поудобнее устра­иваясь на водительском сидении. — Может, у вас и правда тут мир и хорошо, но сопрут запасы — и что мы делать будем? Нет уж.

—  Оставайся, — решила Бандеролька. — А мы со Стасом прогуляемся. Интересно же.

—  Жду вас до заката, потом всех перестреляю. Понятно, Валентин Валентинович?

—  Экий вы недоверчивый. Это хорошо. Но я верну вам моло­дых людей задолго до заката.

Бандеролька со Стасом выбрались из джипа. Доктор не стал разоружаться, только убрал пистолет в кобуру. Сама она честно оставила в автомобиле все, кроме ножа.

—  До заката, — напомнил в спину Телеграф.

Бандерольке показалось, что он перегибает палку: хранитель выглядит достаточно безобидным, а его поведение — логичным. Люди, если они не мутировали, не способны выдерживать воздей­ствие радиации. Валентин Валентинович сначала шел прямо, по­том свернул на перекрестке — за очередным рядом машин оказа­лась дощатая будка совершенно ненадежного вида. Стас указал на сооружение и покрутил пальцем у виска: этот ящик не мог защи­тить даже от жары или холода... Хранитель открыл дверь и сделал приглашающий жест. С облегчением Бандеролька увидела, что будка выстроена над люком, ведущим, видимо, в настоящее убе­жище.

Все подземные бункеры похожи друг на друга.