Крым 2.0

— Если я правильно вас понимаю, то вас волнует, зачем мне этот остров?

Собеседник вторично кивнул.

Матвей отпил из стакана и вытащил сигареты. Держа в руках сигарету, он не торопился закурить ее.

— Сперва небольшое отступление. Видите ли, Осман. Я в большинстве случаев предпочитаю говорить прямо. Я знаю, что много людей не разделяют мою точку зрения, предпочитая маскировать свои интересы, с тем, что бы с них не запросили слишком много. Я придерживаюсь другого взгляда. Если вы не говорите, о том, что вам нужно, то собеседник может не понять вас. Потому очень важно убедиться, что обе стороны понимают друг друга. Особенно учитывая то, что существует неизбежная разница, в том, что говорю я, и как мои слова понимаете и истолкуете вы. Что касается цены. Если мне необходим какой-либо предмет, я четко знаю, какую цену я готов за него заплатить. И эту цену я озвучиваю сразу. Это всегда высокая цена. Но она не обсуждается. Если мне нужна какая-то вещь, то я готов заплатить за нее столько, сколько она стоит, но не более того. И не тратить свое время на лишние разговоры.

Теперь о деле. Гекчеада. Крым заперт в Черном море и ему нужна база со свободным выходом в Средиземное море. Если мои суда получают право свободного прохода через пролив, то мы сможем наладить прямую торговлю с приморскими странами. Я понимаю, что судоходство в этом районе сейчас, мягко говоря, затруднено, но если вы сумеете взять под контроль южное братство, то ситуация облегчится. В любом случае, от Гекчеады до Греции мои торговые суда добраться смогут даже сейчас.

Еще одно важное соображение. Сейчас торговля между Турцией и Европой, сопряжена с некоторыми сложностями. Обеим сторонам уже сейчас нужен нейтральный порт, в который может зайти любая сторона, купить или продать, то, что считает нужным и так же спокойно вывезти это оттуда. Никто в Европе не скажет вам об этом прямо, но и я и вы знаете, что я прав.

У Гекчеады, кроме месторасположения, есть одна удобная особенность. Два небольших порта, расположенных неподалеку друг от друга. Один из них может быть открыт для турецких судов, другой — для всех прочих… Это будет очень удобно, учитывая, как злы сейчас европейцы на всех турок. Я бы хотел избежать конфликтов на острове и в порту. А они абсолютно неизбежны, если суда разных, реально воюющих сторон, будут стоять борт к борту.

Теперь вы понимаете мою позицию и знаете цену, которую я готов заплатить… Я готов выслушать ваше решение, Оман.

Матвей, продолжая смотреть на собеседника, наконец, щелкнул зажигалкой и с удовольствием затянулся. Турок в задумчивости прошелся по террасе. Идея с открытым портом не приходила ему голову. А такой порт мог быть сущим золотым дном. Странно, что такая идея не пришла никому в голову ранее. Но рассуждая здраво, что бы еще могло бы служить таким портом? Что-либо в Сирии? Он, как раз был бы удобнее Южным. Да и мощной «крыши», способной гарантировать нейтралитет порта, у Сирии не было. Те же израильтяне неоднократно вламывались туда, как к себе домой. Мат-бей был прав. Следовало соглашаться. Особенно, если учесть, что кроме торговли он получит тридцать неплохих, хорошо вооруженных каперов. Демирель остановился перед Матвеем.

— Я подтверждаю наше соглашение. Гекчеада и транзит для ваших судов, в обмен на тридцать кораблей, аналогичных первому.

Турецкий пират и крымский авантюрист обменялись рукопожатием.

Послесловие к 2 части

Проводив гостей, Матвей вышел на террасу. Подойдя к краю, он застыл у перил, уставившись в ночь. Он ощущал себя полностью выжатым. Вроде и разговор был спокойным. А вот поди. Все же, напрягся он здорово. Даже не напрягся. Мобилизовался. И теперь хотелось просто упасть, лежать и ничего не делать. Очень.

Коли хочется — делай. Матвей сделал шаг назад и тяжело опустился в кресло. Расслабился полностью. Тихо, хорошо. Покой.

Луны не было. Только свет звезд подсвечивал окрестности. Высокие силуэты кипарисов выделялись темными провалами на фоне неба. Там, выше них, переливалась множеством звезд южная ночь. Крупные яркие звезды обрисовывали созвездия на светлом фоне Млечного пути. Темные силуэты деревьев немного колебались на легком ветру. Вдалеке, абсолютной чернотой ощущалось море. Далекие огоньки судовых огней только подчеркивали ее.

Матвей молча, смотрел на небо, бездумно скользя глазами по звездам. Переговоры, несмотря на кажущую легкость и непринужденность вымотали его почти до донышка. Посидев в полной неподвижности минут двадцать, он почувствовал постепенное возвращение к жизни. Ночь начинала обретать звуки — негромкий стрекот цикад, отдаленный шум проехавшей машины. Легкий, едва заметный ветерок омыл лицо и заставил колыхнуться верхушки деревьев.

Посидев еще несколько минут, Матвей почувствовал себя в состоянии мыслить связно.

И эмоции.

Он прислушался к себе. Радость? Да, она была. Он добился то, что хотел. Сделал очередной шаг, вперед. Кроме радости ощущалось что-то еще. Неуверенность? Тревога?