Крым 2.0

Матвей не выдержав, заматерился вслух. Для профессора, он «загнул» очень даже ничего. Хотя по армейским меркам, отметил про себя Семен, «малый профессорский загиб» находился где-то между взводным и ротным и даже близко не приближался к «большому боцманскому».

Дав начальству излиться, Бобков невозмутимо продолжил излагать свою эпопею.

— Тормознули, сдали задом, выловили всех. Ну, яхте, в общем — каюк. Турки пошумели, но до стрельбы не дошло. Так разобрались. Пришлось разориться. Парням компенсацию стволами дали, за купание. — Имелся в виду, взятый с собой наградной фонд — десяток позолоченных «Грачей», взятых с собой на всякий случай. — Ну а Дернеку я сейнер презентовал. В общем, все в порядке. Ребята в норме. И с Дернеком, мы теперь кореша….

Матвей молча, с суровым выражением лица смерил Бобкова и, не выдержав, захохотал.

— Хорошо, что ты с пьяных глаз корвет не взял. Ладно, поехали.

Хлопнув зама по спине, Матвей полез в машину, увлекая Бобкова за собой.

Уже в машине, располагаясь на сиденье, Бобков подождал, пока Матвей закроет дверь и заведет двигатель. Машина тронулась к выезду и Бобков заговорил совершенно иначе. Байки остались за дверцами машины.

Сразу после демонстрации возможностей переоборудованного корабля, Осман и Дернек, оценившие возможности нового оружия, насели на Бобкова.

К слову сказать, это был один из захваченных прошлой осенью турецких сейнеров. Месяц назад его загнали в дальний конец севастопольской гавани, поставив на один из заводских стапелей. Для начала его выпотрошили, как скумбрию на разделочном столе, убрав излишнее, на взгляд руководителя проекта, оборудование. Парень родом из Ялты, месяц назад с отличием закончивший Бауманку, даже не предполагал, какой дипломный проект ему предложит Севастопольский судостроительный. Вчерашнему студенту представляло превратить сейнер в рейдер. Денис с энтузиазмом взялся за дело.

Двигателисты перебрали и форсировали мотор и заменили гребной винт на другой, с улучшенными характеристиками. Теперь вместо паспортных 12 узлов, на ходовых испытаниях он выжал двадцать. Такой результат не устроил бывшего студента. Посидев пару ночей над чертежами, Денис явил на свет новый вариант. Обводы облагородили подручными материалами, и теперь сейнер ощутимо прибавил. Побочным эффектом было снижение мореходности. Разработчик не обещал жизни экипажу при волнении более 5 баллов, но зато по спокойной воде бывший сейнер теперь выжимал чуть более 30 узлов.

Оружейники навесили на каждый борт по три авиационных блока НУРСов, удачно замаскировав их под тральные катушки. По центру кормы разместилась облегченная башня от «Шилки», «загримированная» под убранную за ненадобностью грузовую стрелу. В пространство под палубой вписали две самодельные пусковые установки под снятые с вооружения авиационные торпеды, штабеля с которыми лет тридцать пылились в подземных крымских арсеналах. Бронелисты с отслуживших БТРов, прикрыли рубку и двигатель. Теперь сейнер превратился в одноразовый ударный корабль, способный потягаться на близкой дистанции с корветом или фрегатом и главное — совершенно неотличимый от своих гражданских братьев. На верфи детище Дениса окрестили «низко летающим корытом».

Обладая несколькими десятками таких корабликов, Мраморное братство могло попытаться стать главной силой от Стамбула до Анталии.

Демирель понимал, что Бобков понимает это не хуже их. Конечно, потягаться с эсминцем или другим большим кораблем один на один такой корабль не мог, как впрочем и с ударным самолетом. Но теперь Мраморные получали подавляющее преимущество в борьбе с Южным кланом. А самое главное — теперь им были по зубам конвои.

Осман быстро понял, что посланца Мат-бея, как в Турции называли Матвея, деньги не интересовали. Бобков, без экивоков объяснил, что хотят за новое оружие в Крыму. Матвея интересовали две вещи — свободный транзит через проливы для себя и официальная долгосрочная аренда одного из турецких портов.

С первым вопросов не было. Осман был готов гарантировать Бобкову свободный проход через Босфор и Дарданеллы. Турецкие военные, как третья сила, практически ни во что не вмешивались, ограничиваясь только охраной собственных баз. Формальных претензий с их стороны к Крыму, который подпадал под действие конвенции Монтрё, у них не было. Для всех остальных воинственно настроенных обитателей побережья было достаточно оповещения Мраморного братства, главой которого являлся Демирель. По крайней мере, в пределах проливов и выходов из него. Гарантировать безопасность в Эгейском море и Средиземноморье, Демирель, естественно, не брался. Позже, если с помощью Крыма удастся взять под контроль Южное братство, ситуация могла поменяться, но на сегодняшний день он мог предложить только это.