Крылов

Теоретическую он ведет в академии, научно-техническую осуществляет в Опытовом бассейне. Там к моделям «Виктории» и «Ермака» прибавилась уменьшенная копия русского броненосца «Петропавловск». На последней модели отработано максимально возможное количество вариантов повреждений корабля. При этом учитывался крен корабля и производился расчет, какие отсеки в каждом конкретном случае следует затоплять. Из этой тщательной проверки, кажется, сама по себе возникла мысль о создании таблиц непотопляемости для каждого корабля в отдельности с учетом его особенностей. В сложнейшей ситуации командиру не придется тратить время на прикидку и расчеты, достаточно будет взглянуть на таблицы, чтобы определить отсеки затопления.

Адмирал Макаров очень доволен техническим обоснованием и вообще развитием его идей — работа, по его мнению, перешла в падежные и крепкие руки.

— Вы этим самым дадите морякам действенное оружие в борьбе за непотопляемость, дорогой Алексей Николаевич.

Крылов с глубоким уважением, даже с обожанием относился к прославленному адмиралу, равно высоко ценил его как ученого и как флотоводца суворовской школы.

Нас теперь двое» — обязывающая фраза. Степан Осипович никогда, нигде и ни в чем не искал компромиссов. Свое патриотическое настроение он весьма недвусмысленно изложил в записке по поводу предполагаемого учреждения морских призов:

«Определение морскими призовыми правилами денежного вознаграждения военных чинов за совершенные ими военные подвиги не подходит к духу русского воинства. Призовое право занесено к нам с запада, но корень ее не соответствует почве.

Каждый военнослужащий во время войны призван… бить неприятеля всеми зависящими от него средствами… Начальство найдет, каким образом вознаградить отличившихся Русский воин идет на службу не из-за денег, он смотрит на воину как на исполнение своего священного долга и не ждет наград за свою службу».

Недаром для самого адмирала особенно дорогой наградой был Георгиевский крест 4-й степени, которым он обменялся с храбрейшим из русских военачальников генералом Скобелевым при прощании после кампании на Геок-Тепе. «Белый генерал», как звали Скобелева солдаты за пристрастие к белому мундиру, писал в приказе о подчиненных Макаров: «…они доблестно исполнили долг присяги и службы, гордо могут смотреть в глаза товарищам».

Назначение генерала Макарова командующим главной морской базой русского флота не случайно: война с Японией становилась неизбежностью, и кому, как не храброму остромыслящему флотоводцу, возглавить боевую подготовку эскадр. Запоздалое решение, невероятно обременительна ноша для адмирала-патриота: самодержавный бюрократизм и баронская коррупция сковали русский флот Но неустанные заботы по огромному хозяйству не заслонили исследований, которые вел Крылов.

«Будьте добры, — обращался военный губернатор Кронштадта к заведующему бассейном в письме от 8 мая 1903 года, возвращаясь к вопросу уширения корабля, с тем чтобы увеличилась метацентрическая высота его, — не откажите растолковать мне это простым языком; если письмом это сделать трудно, то я могу к Вам заехать».

«Постараюсь вкратце изложить, как я понимаю это дело, — писал в немедленном ответе Крылов. — Необходимо различать остойчивость корабля на тихой воде от его остойчивости при качке на волнении На тихой воде мерой остойчивости корабля, т е стремления его вернуться в прямое положение равновесия, служит возвышение метацентра над центром тяжести. Чем эта высота больше, тем больше и остойчивость корабля… на волнении — иное дело: большая остойчивость корабля вызывает малый период размахов боковой качки, поэтому корабль легко раскачивается даже небольшой зыбью; на более крупной зыби, видимый период которой при данном курсе и ходе близок к периоду корабля, размахи его становятся весьма большими и качка весьма стремительной, и если корабль не имеет развитых дейдвудов или боковых килен, то размахи качки могут достигнуть и опасной величины».

Когда научно-исследовательская программа по непотопляемости судов была исчерпана, данные обработаны и сведены в таблицы, Крылов подал в Морской технический комитет соответствующий рапорт К удивлению и радости ученого, председатель комитета вице-адмирал Ф. В Дубасов без проволочек начертал на рапорте: «К спешному рассмотрению».

Но преждевременной оказалась радость. Комитетские чиновники, которым надлежало рассматривать рапорт, и Крылов неоднозначно понимали спешность^- бюрократы-столоначальники держались поговорки «Улита едет, когда-то будет». Проходил месяц за месяцем, а тот, кому адресованы были таблицы, — командир корабля — и не слыхивал о них.

— Давайте во всеуслышание назовем вещи своими именами, — предложил адмирал Макаров. — Прочтем доклад среди командования и открыто скажем, что делу непотопляемости у нас не уделяют никакого внимания.

В феврале 1903 года первая лекция «О непотопляемости военных судов» была прочитана адмиралом Макаровым в Морской библиотеке в Петербурге. На чтении присутствовало очень много высокопоставленных военно-морских чинов. Завершая лекцию, Макаров сказал: