Крылов

От мемуара о вынужденных колебаниях стержней постоянного сечения — к фундаментальному труду «О некоторых дифференциальных уравнениях, имеющих приложение в технических вопросах». Невозможно еще и еще раз не повторить: в любых, в том числе и в математических, теоретических исследованиях для Крылова обязателен выход на объект практического приложения результатов решений. Естественно, хотя это вовсе и не закон для него, объектом для исследования колебаний Крылову служит корабль. Непосредственно — паровая машина, например, где исследуются крутильные колебания вала с маховиком на конце или колебания стенок каморы 12-дюймовой пушки.

Язык математики — это числа, сведение к ним любой проблемы — любимейшее занятие Крылова. Его приверженность, его неравнодушие к числу, ко всякого рода исчислениям пронизывают даже прозу. Именно таким кажется отрывок, в котором Крылов вспоминает профессора Коркина:

«Как на русском, так и на иностранных языках существовало множество курсов дифференциального и интегрального исчисления, но Коркин не придерживался ни одного из них и, можно сказать, не столько читал, как диктовал нам свой совершенно оригинальный курс, отличавшийся особенною точностью определений, краткостью, естественностью и изяществом выводов всех формул, отсутствием той излишней щепетильности и строгости, которая не поясняет для техников, каковыми мы были, а затемняет дело и которая необходима лишь для математиков, изучающих математику как безукоризненную область логики, а не как орудие для практических приложений».

Право, перед нами поэзия чисел, проступающая сквозь мемуарную прозу! И не диво, ибо для автора математика вечно юный, неиссякаемый источник вдохновения.

И не диво, что с легкостью и непринужденностью истинного поэта Крылов выводит метод составления векового уравнения, приводя системы уравнений к одному уравнению высшего порядка, о чем свидетельствует работа «О численном решении уравнения, которым в технических вопросах определяются частоты малых колебаний материальных систем».

За внешней легкостью и простотой приемов в решениях извечных математических задач, как за легкостью и простотой истинной поэзии, стоит, разумеется, напряженная работа мысли, изнуряющая и вдохновляющая одновременно.

Обращаясь к началу своей преподавательской деятельности, Крылов отмечал: «Я вскоре заметил, что во всех справочниках, как русских, так и иностранных, рекомендуемые приемы вычислений могут служить образцом того, как этих вычислений делать не надо. Приступив в 1892 г. к чтению курса теории корабля (в 1891 г. мне пришлось, главным образом, читать динамику корабля), я предпослал этому курсу основания о приближенных вычислениях вообще и в приложении к кораблю в частности, выставляя как принцип, что вычисление должно производиться с той степенью точности, которая необходима для практики, причем всякая неверная цифра составляет ошибку, а всякая лишняя цифра — половину ошибки».

Гироскопия, механика, баллистика, вибрация, астрономия — древние и новообразующиеся науки — постоянно в поле внимания Крылова-математика. Он не ограничивается разрешением в них какой-либо возникшей насущной задачи, а, обладая даром математического предвидения, ищет и находит таящиеся за одной задачей глобальные проблемы.

«С вибрацией судов и измерением ее величины, — говорил в одном из выступлений Крылов, — мне практически в первый раз пришлось столкнуться в 1900 г. …В то время измерение вибрации судов нашего флота производилось крайне просто: наливался стакан чаю (чтобы уровень был ясно заметен), ставился на табурет в том месте, где вибрацию хотели измерить, и, когда она наступала, то измеряли фунтиком, сколько чаю расплескало, и говорили, если расплескало 3/4 дюйма, — «вибрация в 3/4 дюйма». Ясно и просто.

На «Громобое» (вновь построенный крейсер. — В. Л.) в кормовой адмиральской каюте, когда машина работала 105 оборотами в минуту, расплескало из стакана почти весь чай, которого оставалось на донышке около дюйма…»

Далее Крылов рассказал, как они с «неизменным помощником и другом Н.А. Смирновым за 36 часов соорудили «самодельный прибор для записи вибрации».

Простое дело, по Крылову, изготовить прибор.

У него все просто: «Впоследствии курс «Вибрация судов» читался мною долгое время в Политехническом институте и в Морской академии».

Он входил в пору творческого расцвета. В ноябре 1898 года Крылов женился на Елизавете Дмитриевне Драницыной.

Глава четвертая

С осени 1891 года Крылов, штабс-капитан по Адмиралтейству, стал полноправным преподавателем в двух ипостасях. В первой он обучал кадетов и гардемаринов, давая им познания по плоской и сферической тригонометрии, начертательной и аналитической геометрии, дифференциальному и интегральному исчислению. Слушателям академии он читал курс теории корабля и вел практические занятия по математике.