Крылатый

Свой путь я бросил в бесконечность,
И за тобой, моя любовь, отправлюсь в Смерть.
Лишь для тебя пройду сквозь вечность…
Хоть за тобой, звезда моя, мне не поспеть…

Зря я вложил в песню всю душу. Это моя тоска, мое отчаяние, не надо, нельзя выплескивать такое на других. Положив ладонь на хрупкое плечо моей спасительницы, я тихо сказал:

— Прости. Я не хотел причинять тебе боль.

Японка только улыбнулась и жестами попросила меня спеть о себе. О себе?! Ну, озадачила…

— У тебя что, ничего подходящего нету? — поинтересовалась неизвестно когда появившаяся Манька.

— Я не страдаю манией величия! — пришлось возмутиться, чтобы скрыть смущение. — Может, лучше о нашем черно-серебряном «клинке»? У меня есть подходящая песня!

— Ни фига, Крылатый! О себе!

— Зараза блондинистая.

— От заразы рыжей слышу! И вообще, не отвлекайся от темы! Наоми ждет.

Наоми и правда ждала. Молча, не прерывая поток моего возмущения, прекрасно видя растерянность. Но что я мог сказать о себе?!

— Не могу, — сказал я после минуты молчания.

— Тогда о чем хочешь, — перевела Маня следующую фразу японки.

— О моем боге! — Слова вырвались сами собой. — Пусть он меня услышит. И пусть знает, что я о нем не забыл, как он не забыл обо мне… когда меня убивали на алтаре.

Руки уже действовали сами по себе. Да и голос решил взбунтоваться — голосовые связки полностью перестроились без спросу! Я невольно скривился от резкой, мучительной боли, вызванной перестройкой. А пальцы брали аккорды, жестко перебирали струны…

Откуда эти строки? Не знаю. Может, сам Ветер и пел когда-то…

Не смотри назад, прошлого не вернуть!
Если повезет, встретимся опять…
Неповторим и одинок твой путь,
Веру в тебя у меня не отнять!
Неба последний луч в твоих ладонях тает,
Порой бессилен разум перед силой рока,
Жизнь, как и смерть, пощады не знает,
Но пусть тебе в пути не будет одиноко…

Бессмертие так эфемерно. Я никому не могу позволить убить моего бога. Он может забыть, кто он такой, и снова потеряться.

По грани бег, как по лезвию бритвы,
Меж Светом и Тьмой, из Хаоса к Бездне,
Не одолеть врага в последней битве,
И ты падешь, но поутру воскреснешь!

А чтобы не пришлось бежать следом по мирам, искать, пытаться вернуть из Бездны… нельзя позволить ему погибнуть. Мой бог, пусть и неправильный, зато живой. И не нужны ему молитвы и церкви. Моя душа — храм. Моя вера — щит ему.

Я же не слепой. Я же вижу, как ты не хотел снова потеряться, забыть то, что только начал вспоминать. Поэтому не позволю. Я ар'Грах — это ведь не только громкий титул и известная фамилия, но и неподъемная для любого другого тяжесть ответственности. Я владыка мира. Ты — мой бог.

Мой ветер, на заре проснись,
В вечность легла дорога.
Я с тобой ступлю по грани хрупкой кромки.
Чтобы новые звезды зажглись,
Для тебя, моего бога…
Твой путь будет ясен в тумана дымке!

Пальцы саднило. Вокруг была такая тишина, что пришлось открыть глаза, чтобы убедиться, что люди еще здесь. Что-то они на меня как-то не так смотрят. Быстро оглядев себя, я убедился, что даже не собирался трансформироваться. Вот только темный блеск на грифе… Поднеся к лицу левую руку, с удивлением растер меж пальцев кровь. Давненько уже не стесывал пальцы так сильно. Странно. Только я собрался попросить у подруги пластырь, как меня скрутило дикой болью!..

— Ха-а-а… — Я захрипел, схватившись за горло.

О Небо!.. Что это?! А-а, не могу говорить… и дышать тоже… больно!.. Вдохнуть невозможно… да что же это, демоны дери?!? Б-больно…

«Кости опять сломались… шесть или семь на этот раз… боль… растворить их, преобразовать… крыло-рука почти оторвано».

«Сейчас… потерпи, мне тоже больно… я помогу».

«Куда ты, эльфенок… не нужно тебе было бежать за мной. Нас бы не сплавило».

«Помолчи, бог. Ты отвлекаешь меня».