Крылатый

— Хорошо, — в конце концов вынужден был согласиться на мои условия (замечу — компромиссные!) Рийо. — Мы довезем тебя до Хасимы. И увезем обратно, когда ты закончишь бой.

— Именно так.

Вот только кто сказал, что будет бой? Я не буду нарываться без лишней необходимости. Не идиот же. А еще надеюсь, что телефон капитана спутниковый, потому что я должен сделать один звонок.

— Командир, это Крылатый. У нас проблемы. Закрой линию от прослушивания, у нас крайне серьезные проблемы…

Внимательно выслушав мою историю, Дрэйк выругался и сказал:

— Твою мать, Ирдес! Почему ты не позвонил раньше?!

— А что бы я сказал тебе раньше?! Маньяк мертвый лежит в морге, Маньячка лишилась рассудка и скорее всего не выживет, мой личный бог и Апокалипсис пропали в неизвестном направлении?! Ах да, еще Глюк, Легенда и Рысь в коме и едва ли очнутся когда-нибудь, и мой старший брат в таком же положении?!

— Все, все, не злись. Понял. У нас нет стационарной точки выхода, а на территорию Японии проникнуть, сам знаешь, не так-то просто. Попытаюсь пробиться. Ориентировка на маячок Вана?

— Вана и Маньяка.

— Ирдес… — Дрэйк тяжело вздохнул, и я впал в ярость.

— Дрэйк, если ты рот по этому поводу не заткнешь, то лишние зубы я тебе выбью! — прорычал я, не сдержавшись. — В общем, я понял, если что, рассчитываю только на себя.

— Я этого не говорил! — тут же рявкнул командир. — Я сказал, что приложу все силы, чтобы пробиться к аварийной точке прорыва Хаоса!

— Хорошо, — помолчав, сказал я. — Но помни, что там бог, за которого я сам убью любого. Не навреди ему.

…На яхте тихо. Только приглушенный, слышимый как тихое урчание шум двигателя и ветер в лицо. Соленый ветер моря. Вся моя одежда уже пропиталась солью насквозь. Кроссовки вообще не подлежат восстановлению. И никаких мыслей в голове. Только музыка в стиле «dark metal» звучит в динамике наушника одолженного у Кацу плеера. Обычно я не слушаю музыку в наушниках. Только сейчас нужно выбить из головы лишние мысли. В идеале — вообще все. А еще мне плохо. Так плохо, как не было уже очень давно. Сдохнуть хочется. Взять Ванов пистолет и застрелиться.

Манька меня не заметила. Странно. Обычно всегда замечает. Только в этот раз прошла, забралась на нос и не заметила, что я уже давно сижу по другую сторону от того места, где она только что уселась.

— Мань…

Она вздрогнула, резко повернулась.

— А, это ты. — И снова отвернулась, глядя в черную воду моря.

— Мань, прости меня. Пожалуйста. Я так больше никогда не буду, клянусь.

Говорю и сам себе не верю. Знаю, что никогда так с ней больше не поступлю, а все равно не верю. Как пусто звучат слова. Да как же мне заставить тебя услышать меня?! И что же ты все молчишь?!

— Я не хотел…

— Хотел, — вдруг отозвалась Маньячка предельно холодно. Спрыгнула на палубу. — Для тебя любой человек или нечеловек, неважно — это тот, кто обязан тебе подчиниться. Ты правитель по праву крови. Ты можешь воображать себе, что кто-то тебе равен, но никогда на самом деле не сможешь этого признать. Из нас только Вана ты признаешь равным, Ирдес.

— Что ты говоришь такое?! — Я соскочил на палубу, встав напротив подруги, и увидел отблеск льда и горечи в ее глазах. — Маня, это все неправда! Я сорвался, это правда, сорвался, потому что схожу с ума, чувствуя боль Вана и Ветра, как свою, потому что устал, как последняя гончая на охоте, я сорвался! Но это не повторится никогда, никогда!

— Не ври хотя бы сам себе… — устало бросила девчонка, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Нет!!! — Схватив ее за руку, я повернул подругу лицом к себе. — Услышь же меня наконец! Я виноват перед тобой, да! Но я тебе клянусь, клянусь своими крыльями, я этого не хотел!

— Не оправдывайтесь, ваше высочество, вам не идет. Ты носишь маску, Ирдес. Маску для людей. Только сегодня из-под нее наконец проступило твое истинное лицо.

Что она такое говорит?! Она меня что, совсем не знает?! Или это разлука с братом так пагубно на ней сказывается?..

— Маньячка, да очнись же ты! Посмотри на меня! Только с тобой, Юлькой, Данькой, Ваном, Легендой и Глюком я — это я! Все остальное — это маски! Маска повелителя, маска принца, маска…

— Нет, принц, — оборвала меня Маня. — Для тебя все это — только игра. Большая игрушка, которую не хочется терять. Которую ты бросишь, когда наиграешься. Я сама люблю играть и не хочу больше быть для тебя игрушкой.

Меня трясло от осознания того, кем… скорее даже, чем я стал в глазах подруги. Вытащив дагу из личного пространства, я вложил ее в ладонь Маньячки. Сжал ее пальцы на рукояти.

— Бей, Маня. И в глаз бей, чтобы наверняка. Потому что если я действительно такой ублюдок, как ты говоришь, жить с этим я все равно не смогу. Бей, или я сам сложу крылья и разобьюсь о ближайшую скалу, которую найду. Не хочешь в глаз, бей в горло, только вверх, чтобы лезвие достаточно повредило мозг. — Подведя ее руку поближе, я упер лезвие себе под подбородок. — Ну же, Маньячка. В этот раз я действительно стану для тебя жертвой. И даже не буду сопротивляться.