Кружево-2

«Должно быть, София уже проснулась, – подумала Пэйган, услышав, как с первого этажа, из комнаты дочери, несутся звуки рок-музыки. Только семь часов утра, а она уже завела свой африканский тамтам». И наконец Пэйган услышала то, чего подсознательно ждала все это время: шарканье шлепанцев мужа: он встал. Потом донеслась мелодия из Моцарта – Кристофер любил напевать ее, когда брился, а затем послышался скрип ступенек, ведущих вниз, на кухню.

Раздалось шипение, кряхтение, и огромные старинные часы пробили семь. Потом на некоторое время воцарилась тишина, пока Пэйган вновь не услышала шаги мужа по лестнице, затем – поворот ручки в ее спальной комнате, и в дверях появился муж, осторожно неся поднос с утренним кофе.

– Кажется, у нас кончился мармелад.

– Кристофер, дорогой, из меня получилась никудышная хозяйка, ты, наверное, уже успел это заметить. – Она положила старинную кружевную подушку повыше и, облокотившись на нее, взяла с подноса утренний номер «Таймс».

– Я думаю, что отсутствие мармелада – это часть заговора, составленного с целью заставить меня развестись с тобой, – сказал он, присаживаясь на край кровати.

– А захват утренней газеты первым всегда считался в Великобритании достаточным поводом для развода, – в тон мужу ответила Пэйган. Склонясь над подносом, она разливала кофе, ее розовая хлопчатобумажная рубашка чуть приспустилась, обнажив плечо, а тяжелые рыжеватые волосы упали на лоб и плечи.

– Одно время мне казалось, что ты сбежишь с каким-нибудь жиголо, – признался Кристофер. – Когда врачи предупредили меня, что заниматься любовью для меня равно смерти, первая моя мысль была – а как же Пэйган это выдержит?

– Слава Богу, врачи не навсегда остались при этом убеждении, – ответила Пэйган. – Но я всегда любила в тебе твое блистательное остроумие. – Она никогда не признавалась Кристоферу, как сильно любила его. Некое суеверное чувство удерживало ее от этого. Но Кристофер был центром всей ее жизни. Только заботами мужа она превратилась из деморализованного и деклассированного существа в великолепную, известную своим обаянием, умом и образованием женщину. Когда она, нарядная, сияющая, входила в парадный зал под руку со своим уже не молодым, степенным мужем, окружающие были уверены, что именно она является движущей силой их семьи. Между тем только эмоциональная стабильность Кристофера давала Пэйган энергию и силу жить.

Первые недели после женитьбы они продолжали вести активную, доставляющую Пэйган наслаждение первооткрытия, сексуальную жизнь. Но когда сердечный приступ мужа положил этому конец, Пэйган оказалась гораздо более озабочена тем, чтобы оберегать здоровье мужа, нежели тем, чтобы вновь заняться любовью. «Секс, как опера, дорогой, – часто повторяла она мужу. – То, что некоторые находят невероятно занимательным, меня никоим образом не волнует». Она и вправду совсем не чувствовала себя обделенной.

– Ты уже готова к сегодняшней шутке? – спросил Кристофер. Пэйган откусила кусок тоста и кивнула. – Если поверить в непорочное зачатие Девы Марии, то придется признать что Иисус Христос должен был родиться женщиной, так как у девственниц наличествуют только Х-хромосомы! – Он покатился со смеху.

Пэйган выглядела совершенно растерянной.

– Ты разве не помнишь мои уроки по генетике? – удивился Кристофер. – У женщин наличествуют только Х-хромосомы, у мужчин – X и У. Мальчик не может быть зачат без У-хромосом. У-хромосомы нельзя получить без спермы. А сперму неоткуда взять без мужчины. Пэйган по-прежнему непонимающе моргала.

– Да, дорогая, Нобелевскую премию в области генетики ты явно не получишь. Помнишь, когда ты была беременна, я предсказал, что у Софии не будут карие глаза? Ведь цвет глаз ребенка зависит от генов его родителей. Голубоглазые родители не могут произвести на свет младенца с темными глазами. Хочешь еще тост?

– Завтра утром, дорогой, мне бы захотелось услышать шутку, которую я смогла бы понять без разъяснительной лекции.

Пэйган, облокотившись на подушку, небольшими глотками пила кофе, потом взяла с подноса письма. Первым она распечатала конверт с нью-йоркской маркой и быстро проглядела письмо.

– Полмиллиона долларов! – радостно вскричала она, как флагом, размахивая конвертом, потом протянула письмо мужу. – Посмотри сам. Это от агента Лили. Эти деньги они собираются получить от премьеры фильма и передать нам. Равно как и те, что будут выручены от продажи драгоценностей Спироса.

– Тигровая Лилия действительно постаралась сделать все от нее зависящее.

– Это действительно так, что очень мило с ее стороны. У нее была такая тяжелая жизнь, несмотря на всю ее славу. – Пэйган откинулась на кружевных подушках. – Она всегда начеку, всегда подозрительна, потому что знает – слишком многие стремятся ее использовать. А это так отвратительно! Лили несколько властолюбива, но, в сущности, она очаровательное существо.

– Во всяком случае, она великодушный товарищ. – Кристофер прикоснулся губами к затылку Пэйган. – Ну, я поехал. Держи за нас палец. Сегодня очень важный день.