Крутые перевалы

На помощь испанским частям, оборонявшим столицу, как раз подошла колонна республиканских танков. После короткого совещания командиры частей, участвовавших в операции, отправились по своим местам. Лишь комбриг Лукач, начальник штаба Белов и военный советник Фриц остались в маленьком домике командного пункта. Неожиданно послышались выстрелы вражеской артиллерии. Близко начали рваться снаряды. За столом с невозмутимым видом сидел советник и не спеша сверял свою карту-трехверстку с картой начальника штаба. Стрельба тем временем усиливалась. Фриц поднялся с места, спрятал карту в планшет, небрежно перебросил его через плечо, спокойно сказал комбригу:

— Схожу-ка я, если не возражаешь, туда, где готовится наша контратака. Надо все посмотреть своими глазами. Пощупать руками, как говорят украинцы.

Лукач с беспокойством взглянул на своего советника и сказал:

— Конечно, еще как возражаю, Пабло! Но возражай не возражай, а ты ведь такой человек, что все равно не послушаешься, пойдешь. Знаю тебя уже достаточно...

Советник улыбнулся, тепло посмотрел на комбрига. Тот приблизился к нему, обнял за плечо, произнес:

— Ладно, иди! Тебя не удержишь. Но только прошу, дорогой, об одном: будь осторожнее, береги себя. Нам еще, ой, как много дел предстоит...

Неравнодушной была у Лукача душа к природе. Он любил лес, деревья, цветы. Подолгу мог стоять возле какого-нибудь диковинного дерева, красивого куста или яркого цветка и сосредоточенно созерцать их. Часто встречавшийся с комбригом военный советник Ксанти[14], находившийся в Испании и помогавший республике в организации разведки, рассказывал:

— Готовилась наступательная операция республиканских войск на Боадилья-дель-Монте, это южнее Посуэло, накануне захваченное фашистами. Боадилья граничила с лесом. Мы с Лукачем решили произвести командирскую разведку и детально изучить ту местность на краю леса, где предполагалось скрытно сосредоточить для атаки батальоны.

Был декабрь. Дул холодный пронизывающий ветер. Тревожно шумели верхушки деревьев. Мы углубились в чащу леса. Лукач шел впереди. Внезапно он остановился, замер на месте. Полагая, что генерал наткнулся на вражеский пост, я вскинул карабин. Но ошибся. Комбриг заметил в пожухлой траве какой-то неизвестный цветок с распустившимися лепестками и бросился к нему. На лице Лукача было радостное изумление, словно он увидел чудо. Впрочем, увидеть цветущее в лесу растение в декабре — это, пожалуй, было близко к чуду. Под порывами ветра цветок с розоватыми лепестками сильно качался. Казалось, ветер сейчас сломает тонкий стебель. Генерал быстро собрал валявшиеся поблизости камни, обломки скал, сухие ветки и сделал вокруг цветка как бы изгородь. Мы пошли дальше, а Лукач шел и все оглядывался — стоит ли на месте его находка, надежно ли она теперь защищена...

Шла война, жестокая, кровавая. Гибли на фронте люди. Было, конечно, не до цветов. Но генерал с его поэтической душой и тогда не переставал любить природу. В ней он, видимо, находил отдохновение в грозное тяжелое время, покой для сердца и мозга...

Лукач любил шутку, остроту, которые помогали поднимать дух у бойцов, волонтеров бригады. Не раз он подшучивал и надо мной. Зная, например, мою хозяйственную жилку, любовь к созданию продовольственных запасов из трофеев, он не раз говорил, обращаясь ко мне, когда иной раз туго приходилось на фронте с питанием.

— Семьон, сообрази что-нибудь в смысле поесть. Ты ведь запасливый мужик!..

Эти просьбы генерала я слышал и под Гвадаррамой, и под Бриуэге, где были разгромлены итальянские части, и в других местах, где воевала бригада. Улыбаясь, прищурив хитро глаз, он говорил работникам штаба, глядя на меня:

— Имейте в виду, никто нас не накормит, кроме Семьона. Ведь он же старый повар. Во Франции еще кулинарил...

Когда республиканские войска освобождали от мятежников какой-нибудь город или деревню, Лукач говорил:

— Только Семьон может подтвердить взятыми трофеями, какая у нас победа...

Мне запомнилась гора Сант-Христобал, которую взяли бойцы в секторе фронта Бриуэге. Лукач сразу же ее перефразировал по-своему, назвав гору «Сам Христ бывал тут, а теперь здесь мы», — рассмешив всех бойцов до слез...

Однажды в штабе бригады, километрах в тридцати от Мадрида, происходило совещание командиров частей. Мне нужно было срочно поехать в один из гаражей Мадрида, произвести мелкий ремонт машины. Я подошел к Фрицу и тихо попросил разрешения отлучиться. Лукач увидел меня и спросил:

— Семьон, ты куда это собираешься?

— В Мадрид, товарищ комбриг.

— Прекрасно! Захвати, пожалуйста, для меня, если сможель, хорошую зубную щетку и порошок. А то сапоги чищу, а зубы — нет. Уже плесенью начали покрываться. А зубы это тоже оружие против врага... Не хватит винтовок и пулеметов — будем зубами перегрызать горло противника...

Все засмеялись. Шутка, видимо, была своего рода отдушиной для разрядки напряженной обстановки, царившей на совещании.