Крушение надежд

Моня, как ни заливался соловьем, видел, что его слова тонут в сизой пустоте — интереса не было. Председатель время от времени прерывал его речь громким выкриком:

— Громодяне, встать!

Все нехотя вставали.

После двух-трех выкриков Моня удивился:

— Зачем вы это делаете?

— Дай как же ж вы не бачите? Сплють, гады.

Когда Моня закончил лекцию, одна из девок зычным голосом воскликнула:

— А куды ж раньше смотрели-то? Недоглядели, что ли, супостатов этих, которые супротив партии? Туды их в штаны!

Председатель сказал ему:

— Бригадирша Тамара Пчелкина — жох дывчина, на коне верхом без седла сидит.

Моня присмотрелся: в телогрейке, сапогах и косынке она выглядела, как остальные, только более задиристой. Как ему извернуться с ответом? Он решил объяснить попроще, попонятней:

— Так они же прикидывались коммунистами.

— То-то, что прикидывались! — выпалила Тамара и нагло и лихо подмигнула ему.

Пожилые закивали головами:

— Сорняк с корнем вырывать надоть.

— Вот их и вырвали с корнем.

Тамара не унималась с вопросами и замечаниями:

— Прежде чем выбирать их, думать было надо.

Моня удивился ее активности:

— Верно, прежде надо было. Но кто знал? — И задал философский вопрос: — Кто знает, что, вообще, было прежде — курица или яйцо?

Пожилая баба крикнула с места:

— Эх, милый, прежде-то и курицы, и яйца были.

Кто не спал, те рассмеялись, а баба спросила:

— А что это ты, товарищ илекгор, длиннючее что-то все повторял? Вроде как «иш имущий сам со шпилом». С каким шпилом?

Моня усмехнулся про себя: так они поняли «и примкнувший к ним Шепилов»

— Это про Шепилова, министра иностранных дел. Он примкнул к антипартийной группировке, про него товарищ Хрущев так и сказал: «И примкнувший к ним Шепилов».

— Не сориентировался, значит, бедолага, не сообразил вроде. А министр ведь.

— Еще вопросы будут?

Поднялся худощавый бородатый мужичок.

— Что хочешь спросить, дедушка?

— Милый, а того, который про кукурузу-то все трепался, того спымали али нет?

Моня даже поперхнулся, вопрос был прямо про Хрущева. Насколько же они никого из руководителей страны не знают и ничего не понимают… А старик продолжал шамкать беззубым ртом:

— Уж больно сильно заставляли нас кукурузу-то сеять. Районные агрономы приедут и давай разъяснять, это, мол, по указанию самого главного из Москвы. А нам он что главный, что не главный, мы-то знаем, что кукуруза здеся спокон веков не росла. Одного только вреда наделали. Вот мы и интересуемся: спымали того главного али нет?

Чтобы отвести вопрос и не разъяснять, что это и есть сам Хрущев, Моня спросил деда:

— А тебе оно надо, дедушка?

— Да нет, милый, это я так, для интереса, значится.

Тогда Моня решился прочитать эпиграмму Алеши:

— Вот я вам сейчас для интереса прочитаю стишок, вы все сразу поймете:

Те, кто правил нами ловко,
Оказались группировкой,
И страшнее крокодилов
«Ипримкнушийкнимшепилов»;
Но Хрущев, другим на страх,
Их разделал в пух и прах.

Люди оживились, засмеялись, это им было понятней лекции.

— Во-во, ты нам побольше частушек этаких рассказывай.

Потом на маленьком экране из простыни крутили кино, которого никто не понял, удивлялись поимке анаконды в Венесуэле. На улице стемнело, молодежь собралась на «сходку». За деревней на столбе горел единственный яркий фонарь. Бригадирша Тамара неторопливо подшила к Моне, фактически уперлась в него грудями и кокетливо сказала:

— Что ж, лектор, городской товарищ, пойдемте с нами, послухайте и вы наши частушки. А ночевать коли негде, ко мне милости просим.

— Спасибо за приглашение. Я уж собрался здесь, в правлении, спать.

— Что ж здесь-то? У меня половчей будет. — И опять подмигнула.

Моня глянул ей в лицо: девка смазливая, глаза лучистые. И тоже подмигнул ей…

Сначала «на сходке» пропели «политические»:

Слава богу, понемногу
Стал я разживаться:
Продал дом, купил ворота,
Начал запираться.

Ай, спасибо Сталину,
Жить счастливо стали мы:
Я и лошадь, я и бык,
Я и баба, и мужик.

Ой боюся я, боюся,
Я на Фурцевой женюся,
Буду тискать сиськи я
Самые марксистские.

Пропою я вам еще
Частушку небывалую:
Стал Никита наш Хрущев
Кремлевским вышибалою.

После этого перешли на «лирические»:

Частый дождичек идет,
Ветка к ветке клонится,
Парень девушку е..ет —
Хочет познакомиться.

Девушки, капут, капут!
У нас по-новому е..ут:
Руки-ноги во хомут
Засупонят и е..ут.

Полюбила Яху я,
У Яхи мельница своя.
Как узнала Яху я —
У Яхи нету ни х..я.