Крушение

Все оказывается куда сложнее, чем я рассчитывал. А ведь, затачивая этот нож и прилаживая к нему деревянную рукоятку, я не один час думал над тем, как лучше сказать ей об этом.

– Кент опасен; ему нельзя доверять. – Я произношу эти слова очень быстро. Она открывает рот, может быть, для того, чтобы возразить мне, но я мягко хватаю ее обеими руками за плечи. – Этот нож нужен не для работы. Он нужен для защиты.

– Защиты? – Лили глядит на нож так, словно он жжет ей ладони. – От кого мне здесь защищаться? Или ты хочешь сказать, что подарил мне этот нож, чтобы я использовала его против Кента?

Моя правая рука поднимается к ее лицу, кончики пальцев касаются пушистых волосков на задней стороне шеи.

– Послушай, рядом с ним небезопасно и мне, но тебе особенно.

– Почему? – бросает она, отстраняясь. – Потому что я женщина?

– Нет. То есть да… точнее, отчасти, – мямлю я.

– Спасибо за беспокойство, но я сама могу о себе позаботиться. Что он, по-твоему, тут со мной сделает – в подвал посадит, что ли? Или будет надоедать мне своими женоненавистническими выходками? – Теперь она держит мой нож так, словно хочет вернуть его мне, и отступает на шаг назад. Мой взгляд не может пробиться сквозь темное облако, что скрыло ее лицо.

– Нет, но ты посмотри, как он на тебя смотрит, Лили. Так, словно он – хищник, а ты – его жертва. Он считает, что может делать на этом острове все, что вздумается, и ему все сойдет с рук. И я уже начинаю думать, что он прав. Короче – рядом с ним тебе небезопасно; пройдет совсем немного времени, и он…

– Что – он, Дейв?

Ее голос дрожит, от гнева или испуга – не знаю. Я протягиваю к ней руку, беру ее ладонь – ту, в которой она держит нож – и сгибаю ее пальцы вокруг рукоятки так, словно надеюсь, что там они и останутся.

– Он сделает то, на что пока не решается. Будь осторожна, помни об опасности, и еще помни, что если что-нибудь случится с тобой, то я не знаю, что сделаю.

Одна мысль о том, что Кент может хотя бы коснуться ее, прожигает меня насквозь. Должно быть, мое чувство передается ей через кончики пальцев, потому что она забирает у меня свою руку, но не выпускает ножа. Ее бьет дрожь.

– Не делай глупостей, Дейв. Не перечь ему. Ему не двенадцать лет, и он не парнишка-скаут, который заигрался в необитаемый остров. – Ее голос дрожит, маска отваги на миг дает трещину, и я вижу, как она уязвима, как ранима на самом деле. – Я оставлю этот нож себе, если ты думаешь, что так будет лучше, но, пожалуйста, обещай мне, что сам ты ничего не предпримешь. Обещай, иначе я верну его тебе.

Жилка на ее шее пульсирует с безумной скоростью. О господи, нет, только не это. Она его покрывает – что-то уже случилось, что-то плохое, о чем она не хочет мне говорить. Мне очень хочется расспросить ее, но я не решаюсь.

– Я не собираюсь нападать на него, даже планов таких не строю, но я беспокоюсь за тебя. Может, мне просто показалось – надеюсь, что это так – но ты все же береги себя. Ладно?

– Ладно. – Лили послушно кивает, потом возвращает нож в его примитивные ножны, и у нее вырывается судорожный вздох. – Хватит о серьезном. Пошли, будешь учить меня потрошить рыбу, а то как бы она не протухла у нас на солнце.

– И то верно. – Я приподнимаю уголок рта в надежде, что это сойдет за улыбку.

Она вскакивает и, с ножом в руке, бежит к сверкающему на солнце желто-серебристому тунцу, который здесь, на берегу, похож скорее на маленького кита, чем на рыбу. Нагибается над ним, пытается его поднять, зовет меня на помощь. Ее смех, как обычно, заставляет меня вспомнить мелодичный перезвон «музыки ветра».

Рядом с Лили я забываю даже о доме. Думая о своей старой жизни, ловлю себя на том, что уже не представляю, как обходился без нее раньше. Я знаю, что она не испытывает ко мне ничего подобного, понимаю, что она в одну секунду променяла бы меня на Джерри, и все же без нее мне на этом острове не выжить. Как я смогу жить, если ее не станет?

Страшная боль заполняет пустоту в моей груди, и я даже радуюсь, что не стал выспрашивать у нее, что такое могло произойти между ней и Кентом, отчего она так дрожит сейчас. Я знаю, что, прояви я настойчивость, она бы мне все рассказала, и тогда… тогда мне, возможно, пришлось бы его убить.

Глава 17. Лиллиан

Настоящее

– За неделю до первого Рождества мы начали откладывать про запас наши лучшие фрукты. А утром Кент и Дейв пошли на рыбалку, так что днем у нас был настоящий обед. Мы заранее приготовили друг другу подарки – сделали их из того, что нашлось на острове, – и открыли после обеда. И украшения у нас тоже были. Мы нарвали цветов и сплели из них гирлянды. В общем, нисколько не похоже на нормальное Рождество, но мы по крайней мере пытались. – Лиллиан говорила медленно. Это было одно из ее самых любимых воспоминаний.

– Вы помните, что подарили друг другу? – Как обычно, когда речь заходила о чем-то приятном, Женевьеве, похоже, становилось скучно, и она словно жалела о том, что приходится тратить время на такую ерунду, когда вокруг столько интересного.