Крушение

— Надевай мои вещи, на улице не жарко, — ничего не пояснив, сказал Дрейк, и снова вышел.

Она сделала то, что он сказал, не веря своей удаче. Ее выпустят на свежий воздух! Наконец-то можно будет вдохнуть полной грудью, а не задыхаться в этой сырости и грязи.

— Почему ты решил вывести меня наружу? — поинтересовалась она, следуя за ним. — Откуда эта доброта? Или хочешь закопать меня во дворе?

— Лучше заткнись, сука, — злобно выплюнул Дрейк, и Амина съежилась.

Во дворе дома он толкнул девушку, и она упала на колени, не в силах удержаться из-за связанных рук. Поравнявшись с ней, мужчина схватил Амину за волосы и притянул ее голову к себе. В его руках находился ошейник. Глаза девушки испуганно расширились.

— А тебе идет собачий ошейник, солнышко, — безумно сказал он, застегивая его на шее девушки. — А вот и главный сюрприз.

Наружная дверь, ведущая ко входу на территорию дома Дрейка, открылась, и в нее забежали несколько ребят.

— Дядя Дрейк, наконец-то можно тебя увидеть! — радостно воскликнул Рей и обнял его. — Будем тренироваться?

Мальчишка резко замолчал, когда скосил взгляд на Амину. Волчата смотрели на девушку в ошейнике круглыми от удивления глазами и пытались понять, что все это значит.

— А кто это, тренер? — спросил второй мальчик.

— Представление для вас. Эта девушка из варварских земель, и ее надо обязательно держать в ошейнике, а то она может укусить, как бешеная собака.

Амина тихо плакала, с трудом снося это унижение. Подобной изобретательности она от него не ожидала, садист превзошел все ее ожидания! Выставил ее напоказ, как игрушку, варварскую дикарку на потеху детям!

— Можете ее рассматривать, только руками не трогайте, а я пока позанимаюсь своими делами, — дал им карт-бланш делать все что угодно, Дрейк.

— Нам ничего за это не будет?

— Нет, конечно, я же вам разрешаю с ней играть. Она почти как живая: говорит, двигает руками, видите, даже плачет. Но, — взгляд мужчины впился в желтые глаза Амины, — у нее нет сердца, она ничего не чувствует.

— Совсем ничего? — удивлялись дети. — Можно даже кидать в нее камни?

Дрейк посмотрел на них с опаской. Дети пошли, однако, агрессивно настроенные.

— Если только совсем маленькие. Мы же не можем портить игрушку, ее потом другим показывать.

Он удалился к дому под крики мальчишек о том, какие варвары жестокие, как они похищают хороших волков и убивают их. Также до его слуха доносился плач Амины и ее мольбы прекратить это издевательство, но он остался безразличен к ее просьбам.

Как бы он ни старался отвлечься дома делами, ничего не получалось. В сознании была только ОНА, везде она, во всем Амина! Дрейк старался держаться из последних сил, но его сердце разрывалось на части от мыслей, что она чувствует и как ей больно. В первую очередь больно было ему. Поэтому, сорвавшись с места, он выбежал во двор и отогнал от девушки мальчишек, которые кидались в нее травой и мелкими камешками.

— По домам все, живо! — прорычал Дрейк.

— Но, дядя Дрейк…

— Рей, я сказал, домой!

Дети убежали, оглядываясь на странную варварскую игрушку и дядю Дрейка, который поднимал ее с земли.

Мужчина втащил девушку внутрь, обратно в темный подвал дома. По ее щекам катились слезы, но он был глух к горьким всхлипываниям. Пришла его очередь наслаждаться ее болью и унижением.

— Больше не надо, — замотала головой она. — Не надо!

— Надо, — оскалился он и кинул ее в угол, который стал вторым и последним домом девушки.

В руках Дрейка появилась цепь, и он пристегнул ее к ошейнику. Слезы потекли бурными ручьями по лицу пленницы. От ошейника болела шея, он мешал дышать, а цепь не позволяла двигаться, громко звеня при малейшем движении. Как же она устала… Устала от режущего металлического звука цепи, от сковывающего шею ошейника и от ядовитой ненависти мужчины. Да, она заслужила все это, но ведь она принесла ему свои извинения! Они же пытались построить новое будущее!

— Ты говорил, что любишь, — прошептала Амина, с трудом открывая слипшиеся от слез глаза.

— Не смей говорить о любви, дрянь, — прошипел Дрейк, наклоняясь к ней и беря ее лицо за подбородок. — Я любил тебя, когда мне нужно было сбежать из Лунных Земель. Тогда, стремясь к свободе и своей семье, я полюбил бы даже Сатану!

—Но я… я полюбила тебя…

Он прожигал ее неадекватным взглядом, оранжевый свет его глаз окутывал девушку презрением и жгучей ненавистью. Никакой любви больше в его жизни не будет! Никогда!

— Когда же ты успела полюбить меня, лгунья? Не в те ли моменты, когда покрывала мое тело шрамами? Или, может, тогда, когда использовала меня в качестве секс-игрушки? — судорожно говорил он, стирая с ее щек слезы. Воспоминания о рабстве в чужих землях заставили кровь кипеть и взрываться. — Признаюсь, в последние перед побегом дни секс с тобой приносил удовольствие. Но отныне я не в кандалах и не в четырех чужих стенах. Любви и наслаждения ты не испытаешь больше никогда в своей жизни.

— Дрейк…

— Замолчи! — крикнул он, отступая подальше от нее. — Не смей обращаться ко мне по имени. Для тебя я — Палач.