Круглый дом

Я отдал ему рубашку и отправился домой. Каппи брел рядом, как во сне. Мы не были слишком пьяны, просто ничего не чувствовали. Но мы выписывали зигзаги на шоссе, не в силах идти прямым курсом. Мы думали, что Энгус и Зак уже ищут нас.

– Теперь нам надо все время держаться вместе, всем четверым, – заявил Каппи.

– По утрам будем бегать в виде тренировки для кросса.

– Правильно!

Из-под своего куста вылезла Перл и сопроводила меня до крыльца. Перед тем, как войти в дом, я немного поиграл с ней и заставил себя громко засмеяться. Я впустил ее в дом, потому что боялся увидеть родителей за кухонным столом в ожидании моего прихода. Так оно и было. Открыв входную дверь и увидев их, я нагнулся к Перл, почесал ей шею и что-то шепнул на ухо. Потом выпрямился и уже собрался их поприветствовать, но тут улыбка сползла с моего лица.

– Что такое?

К этому моменту виски дяди Уайти уже полностью растворился в моем организме и резко отделил меня нынешнего от меня прошлого, когда я выдирал молодые побеги из нашего фундамента, когда горько плакал под дверью маминой спальни, когда наблюдал, как мой ангел-хранитель, мой дудем, движется по освещенным солнцем стенам моей комнаты. Я присел, не отнимая рук от мохнатой шеи Перл и полностью игнорируя укоризненный взгляд родителей. Я остался в дальнем конце комнаты, надеясь, что они не учуют исходящий от меня запах спиртного, но буквально кожей почувствовал, как мама перевела тревожный взгляд на отца.

– Ты где был? – спросила она.

– Бегал.

– Целый день?

– Я забегал к Уайти.

До этого они сидели жутко напряженные, но теперь немного успокоились.

– Зачем?

– Да просто так. Уайти нас накормил обедом. Меня с Каппи.

Родителям так сильно хотелось мне поверить, что я видел: они уговаривали себя проявить ко мне доверие. Мне оставалось только вести себя так, чтобы оправдать их ожидания. Не спалиться. Не блевануть.

– Сядь, сынок, – сказал отец. Я шагнул вперед, но не сел. Он сообщил мне, что Ларк умер. Я заставил себя изобразить на лице вереницу разных чувств.

– Ну и хорошо, – наконец произнес я.

– Джо, – продолжал отец, взяв себя за подбородок и глядя на меня – этот его взгляд буквально придавливал. – Джо, тебе об этом что-нибудь известно, хоть что-то?

– Об этом? О чем об этом?

– Его убили, Джо.

Но я уже привык к этому слову. Я себя выдрессировал. Ведь я произносил его в разговоре с Каппи, произносил его про себя. И я подготовился ответить на вопрос, и ответить на него так, как ответил бы прежний Джо, существовавший до событий того лета. И я заговорил, как ребенок, поддавшись внезапно охватившему меня буйному восторгу, который не был притворным.

– Он мертв? Но я же хотел, чтобы он умер. Мысленно. Ты говоришь, его убили. Я рад. Он этого заслуживал. Мама теперь свободна, ты свободен. Парня, который его убил, надо наградить медалью.

– Ладно, – перебил меня отец. – Хватит об этом. – Он отъехал на стуле от стола. Мама во все глаза смотрела на меня. Она была готова поверить всему, что скажу.

Но вдруг она содрогнулась. Дрожь волной пробежала по ее телу, и через мгновение эта волна перекинулась на меня.

«Она увидела во мне убийцу», – подумал я.

Ощутив легкое головокружение, я нагнулся к Пёрл, но она отползла к ногам отца. Я опустился на стул.

– Не стану врать. Я рад, что он умер. Можно я пойду?

Я встал, прошел мимо них и шагал до самой лестницы. Я осторожно наступал на ступеньки. И все то время, что я поднимался по ступенькам, как будто моя усталость тянула меня вверх, словно веревка, и я ощущал на своей спине их взгляды. Я вспомнил, что нечто подобное уже было раньше и я смотрел тогда на маму точно так же, как они сейчас на меня. Уже почти дойдя до своей комнаты, я вспомнил, как мама поднималась в свою обитель одиночества, а мы с отцом боялись, что она уже никогда оттуда не выйдет.

Нет, думал я, забираясь в постель. У меня же есть Каппи и другие друзья. Я совершил то, что должен был. Назад пути нет. И что бы ни случилось дальше, я все приму как должное.

* * *