Круги судьбы

Клод Перриман, подумала Анита. Интересно, как он переживает гибель жены? Бедняга.

— У тебя настоящая ностальгия. Почему же ты тогда уехала?

— Здоровье. У меня слабые бронхи, а я еще и курила, чтобы побыстрее загнать себя в гроб. Ты куришь?

— Нет.

— Молодец! И я бросила. Вот только думаю: не поздно ли спохватилась? Раньше вместо еды я предпочитала чашку кофе с сигаретой. Кашель — Бог с ним, но когда у меня перед глазами начали плавать красные и зеленые крути, я решила, что хватит, Кэти, детка!

— И ты взяла и бросила? Ну и сила воли!

Кэти осторожно огляделась:

— Вообще-то нет. Иногда я жульничаю. Надо бы, чтобы какой-нибудь мужчина взял меня в свои железные руки. Это мое единственное условие. Он может быть любого роста, возраста и веса.

— Ты безнадежна.

— Нет, всего лишь чертовски одинока. Я рада была познакомиться с тобой, Анита.

— И я рада, Кэти. Послушай, давай встретимся еще? Хоть этим вечером?

— Ты здесь одна?

— Нет, мой друг остался в отеле.

Кэти кивнула на кольцо на пальце Аниты:

— Это он тебе подарил?

— Вообще-то да.

— Тогда нет, не встретимся. Если так, не стану вам мешать.

Анита вздохнула:

— Это совсем не так. Приходи. Кстати, я была знакома с покойной женой твоего начальника. Я летела вместе с ней на самолете Рока Беннета, и мы попали в аварию при посадке.

Глаза Кэти потемнели.

— Это ужасно!

— Как он?

— Он в страшном горе, почти не в себе. Знаешь, они очень любили друг друга.

Анита нахмурилась. Нет, она знала другое. Они вот-вот должны были расстаться. Когда Моника Перриман поехала к сестре, Клод Перриман не мог не знать о ее настроении — женщина не умеет скрывать такие вещи. Кроме того, Моника намекала, что между ними постоянно возникали мелкие ссоры, а однажды они поругались всерьез. С другой стороны, он знал и теперь живет с мыслью, что не сделал жену счастливой, а мог бы. Он ведь, наверное, должен был позволить себе какой-то компромисс. И теперь ему только хуже от того, что он ничего не сделал. Откровенность Моники Перриман стала не просто ее секретом, а священной тайной. Анита никогда никому не скажет ничего, что могло бы причинить еще большую боль Клоду Перриману.

— Смешную девушку я сегодня встретила, — сказала Анита Эдварду. — После обеда она зайдет к нам в отель выпить. Она тебе понравится, — с надеждой и сомнением прибавила Анита.

Удивительно, но Эдварду Кэти действительно понравилась. Наверное, сработал закон притяжения противоположностей. Кэтрин, или Кэти, как она просила ее называть, извергала эмоции фейерверком. У нее были рыжие волосы; не удивительно, что люди всегда ощущали ее присутствие, как ощущается комета или молния в грозу или что-нибудь такое же яркое и взрывное. С Кэти каждый день был праздником. Она не притворялась тем, чем не была, но всегда словно носила маску, так что никогда нельзя было сказать наверняка, о чем Кэти думает или что ее мучает. Ей шел тридцать шестой год, и природа была милостива к ней, прибавив несколько льстящих ей морщинок на лице, однако время от времени в ее взгляде мелькала грусть.

Они втроем вышли из отеля, чтобы заглянуть в какой-нибудь бар. Появились какие-то знакомые Кэти, и она отошла поговорить с ними. Анита и Эдвард, воспользовавшись этим, провели время вдвоем.

— Что ты о ней думаешь?

— Она… ни на кого не похожа.

— Эдвард, — проворчала Анита. — Не надо осторожничать. Она просто очаровательна, и ты не можешь отвести от нее глаз.

Он как-то глупо улыбнулся.

Анита потрогала кольцо на своей руке:

— Может, закончим с этой загадкой? Это ведь никогда не было предложением в истинном смысле слова. Мне кажется, ты просто хотел меня защитить, ну, признайся, Эдвард? Ну, а теперь я хочу защитить тебя. Нельзя, чтобы Кэти поняла нас неправильно.

— Если… заметь, я ничего не обещаю, но, если придет время, я все расскажу Кэти. Может быть, ты и сама не хочешь носить кольцо?

— Может быть.

— Тогда сними его. Носи на другой руке или совсем спрячь. Оно не может принадлежать никому другому. С этим кольцом связана одна история, когда-нибудь я расскажу тебе ее.

— Когда-нибудь? — Подняв руку, Анита откинула волосы со лба. — Только не надо напускать туман, я и сама неплохо это умею. Я завидую Кэти. Она живет сегодняшним днем. А я застряла между вчерашним и сегодняшним.

— А завтра что будет?

— И завтра то же! — Анита засмеялась. — Я такая… туманная блондинка.

Он посмотрел на нее своим строгим эдвардианским взглядом:

— Девушка, это был ваш последний коктейль.

— Я что-нибудь пропустила? — спросила Кэти, вернувшаяся как раз в этот момент.

— Мы думали это делать завтра, — сказал Эдвард. Он говорил так раскованно и мило, что Анита даже заморгала от удивления.

— Завтра все будет ясно. — Кэти села и устроила свой острый подбородок на сплетенных пальцах. — Завтра фиеста. Вам повезло, что вы приехали именно в это время. Это на острове большой праздник. Он начинается в половине пятого с боя быков, потом торжественная процессия, танцы на улицах и, конечно, фейерверки. Без фейерверка ни одна фиеста не может быть хороша.

— Все здорово, — сказала Анита. — Кроме боя быков.