Круги на воде

– И они, определенно, практикуют запрещенные кровавые ритуалы, – Владимир проговорил фразу театральным шепотом, пытаясь выдать за шутку. Меня слегка раздражала его глупая бравада, за которой он пытается скрыть страх. Кивнув, я оставил Владимира и, войдя в круг Столпов, приблизился к телу. Хотелось посмотреть ближе. Я приготовился к смраду, но, на удивление, его не было. Металлический запах крови ощущался явно, но в остальном – лишь запахи ладана и воска с алтаря.

Я удивленно принюхался снова. Ничего. Парень был мертв давно. Это я понял еще в самом начале, быстро осмотрев сухие губы и помутневшую роговицу глаз. Сейчас же я пригляделся повнимательнее. Присел на корточки и аккуратно, чтобы не задеть письмена, наклонился. Под возмущенный возглас Владимира потрогал сначала изломанную руку, а после бедро. Умер шесть-семь часов назад. Почему не пахнет хотя бы естественными выделениями? Наклонившись ниже, я убедился, что, кроме крови, под телом ничего нет.

– Ты отойдешь от него?! – взорвался Владимир. – На язык еще попробуй, как двести лет назад.

– Он умер не здесь, – ответил я, игнорируя его истерику.

– А? – я заметил, что карандаш дрожит в руках напарника.

– Говорю, его принесли сюда сразу после смерти, часов семь назад, – я начал размышлять вслух. – Пока он был еще теплый. И придали вот эту птичью позу. А после разрушили остальные алтари.

– Давай без подробностей, – голос Владимира стал тонким, словно у юнца. – Дай мне просто закончить работу.

Да уж, как он работал следопытом с такими никчемными нервами? Явно безмятежный сон ему не грозит сегодня. А быть может, и во все ближайшие ночи. В его оправдание: с преступлением такого масштаба нам прежде сталкиваться не приходилось. Есть отчего кошмарами помучиться.

Лучшим решением казалось оставить напарника в покое, и я принялся молча рассматривать остальных идолов. Все они были обмазаны кровью, беспорядочные грубые разводы, без четкого рисунка. Целью, очевидно, было показать, что для преступников никакой ценности в этих фигурах нет. Почему же не тронули Перуна? Испугались Верховного Бога или поклонялись ему? Но в этом не было смысла. Перун и Молодые боги живут в согласии и мире, если верить легендам. Я взял себе на заметку поднять архивы, чтобы прояснить эти нюансы. Меня нельзя было назвать религиозным, а потому мои знания могут быть неточными.

Я ждал, когда Владимир закончит схему места преступления и за дело возьмутся потрошители. Двое приехали с нами и сейчас ожидали у Храма Жрецов. Это были новички на побегушках. Ни единого шанса, что настоящий потрошитель приедет сюда делать грязную работу. Хотя, как по мне, вся работа этого отдела была грязной.

– Готово, – наконец подал голос Владимир.

Поравнявшись с напарником, я заглянул в рисунок, который он повернул в мою сторону. Общий вид. Молча я ткнул в два участка, где он перепутал руны. Владимир поморщился и зыркнул волком. Я вновь показал ему жестом переходить к следующей схеме преступления. Он закатил глаза и перевернул страницу. Он только и думал, как сбежать побыстрее. На втором рисунке тоже были ошибки и неточности.

Владимир, уже не скрываясь, сверлил меня ненавидящим взглядом. Но я невозмутимо указал сначала на тело, а затем изобразил, как усиленно рисую. Сложив руки на груди, ждал, пока он закончит. Уверен, в душе напарник проклинал меня на чём свет стоит, но чхать я на это хотел. Его часть работы должна быть сделана безукоризненно, чтобы я начал делать свою. Так что может хоть дыру в моей груди просверлить злобными взглядами. Это не рядовая поножовщина или пьяная драка. Убийство, совершенное с особой жестокостью, продуманностью и цинизмом, – да еще и религиозной направленности! – у самого священного места нашего мира. Завтра это будет во всех газетах.

Напарник, недовольно пыхтя, доделал последние штрихи, и я протянул руку за схемой места преступления.

– Знаешь, – сказал Владимир, – я должен их зарегистрировать у дежурного. Утром все документы по делу будут у тебя на столе.

Он насмешливо кивнул, приподняв шляпу, и направился к Храму Жрецов, так и не отдав мне альбом. Он слишком истеричный для этой работы.

– Позови потрошителей! – крикнул я ему вслед.

Он ничего не ответил, и следующие несколько минут я размышлял, позовет ли он потрошителей или самому придется бежать за ними. Но вот вдалеке показались две фигуры. Они дымили папиросами и, подойдя к Столпам, бесцеремонно швырнули окурки под ноги и притоптали. Я неодобрительно покосился, но ничего не сказал. В нашем деле нечасто встретишь людей, что почтительно относятся к богам.