Кровавый Рейд

Парень снял куртку, повесил на гвоздь у двери, возле порога оставил ботинки, не раздеваясь, плюхнулся на койку и сразу провалился в небытие. Опять приснилось счастливое беззаботное детство. Как отец на новом синем велосипеде везёт шестилетнего Серёжку в детский сад. Они безнадёжно опаздывают. Плохая гравийная дорога, разбитая тракторами и грузовыми машинами, мешает ехать быстрее. Рама велосипеда через примотанную белой узкой резинкой подушечку врезается в тело на каждой кочке, и Сергей, подпрыгивая, бьётся затылком о широкую грудь отца, который почему-то всё время повторяет:

— Не забывай, сынок, день своего рождения. Никогда не забывай…

Резко проснувшись, Сергей обомлел. В районе груди похолодело. Волна страха и необъяснимых ощущений захлестнула сознание. Он не верил глазам. Комнату вместе с содержимым трясло мелкой дрожью, контуры стен моментами размывались создавая эффект нереальности происходящего. «Может, я сплю»? — нашлось слабо убедительное объяснение. Дробный стук зубов, боль в затылке, бьющемся о перекладину кровати, неприятное ощущение от вдавившегося в бедро магазина, лежащего в кармане брюк — сразу опровергли единственный рациональный аргумент. Свет и без того тусклой лампочки «скукожился» в тлеющую нитку затем ярко мигнул и забился в истерическом танце светомузыки. С середины потолка отделился приличный блин штукатурки, «шмякнулся» о пол и разлетелся осколками по комнате. Сергей вздрогнул. «Землетрясение? Здесь? Не может быть! Господи — что делать?» — лихорадило истерикой перепуганное сознание. «Бежать! Бежать из подвала — пока не привалило!» Тело согнулось, ноги поползли с кровати на пол.

— Успокойся — это Выброс. Через полчаса всё закончится, — спокойно произнёс Старый с соседней койки, заматываясь в одеяло словно кокон.

Мысленно Сергей уже бежал по коридору. Крик отчаянья вопил в голове вот-вот готовый сорваться с губ на самом деле. Но видимо в организме существовал какой-то защитный предохранитель, который в экстренных ситуациях фильтровал безумные распоряжения мозга, давая тому возможность трезво переосмыслить сложившуюся ситуацию. Тиканье часов бытия словно остановилось для объятого страхом сознания парня мокнув тело в состояние оцепенения. Так и повис на краешке кровати разбуженный выбросом обычный человек, для которого проявления Зоны явились своеобразной шоковой терапией. Минуты спрессовались в мгновения, сердце схватило в тиски, окружающее пространство отгородилось мутной пеленой заслонившей глаза, а звуковая гамма отключилась, словно в жизненном кинотеатре перегорели динамики.

Вскоре земная лихорадка пошла на убыль. Воспрянувшая духом лампочка осмелела, налившись привычной тусклой желтизной. Танцевавшая между кроватями тумбочка подпрыгнула от запоздалого сильного толчка и уткнулась ручкой ящика в ботинок Сергея. Это как бы затронуло невидимый переключатель, активировав сознание парня. Размывшиеся было временные границы стали обретать привычные рамки окружающей действительности. Затёкшие ниже колен ноги указывали на то, что он уже долго сидит в позе незавершённого движения, вцепившись руками в сползший с кровати угол матраца. Стряхнув остатки оцепенения, Сергей обвёл взглядом комнату, прислушался и с опаской вернул тело в лежачее положение. Страх постепенно улетучивался, уступая место роившимся в беспорядке новым впечатлениям от знакомства с крутым норовом Зоны. Доносившееся снаружи монотонное постепенно стихающее гудение теперь наоборот успокаивало и помогало собраться с мыслями. «Господи, как такое может быть? Посреди Европы, в мир развития передовых технологий обосновался сущий ад — и никому дела нет. Огородили колючей проволокой, установили блокпосты — всё, справились? Здесь же война, самая настоящая мясорубка! Зверьё превращается в дьявольские отродье, земля трясётся в предсмертных судорогах, люди мрут как мухи, банды, группировки — отдельное государство. Да что там — другой Мир!» Голову Сергея распирало от факта, что всё происходящее имеет место быть на самом деле, что ему не снится ужасный сон. «Может я сошёл сума и это бред воспалённого сознания?» Мозг требовал информации, подтверждения реальности, реабилитации от перенесённого шока, на худой конец простого сочувствия. Мысли запнулись о возникшее язвительное противоречие: «Какое сочувствие? Здесь все такие же — как и он. Люди, оказавшиеся вне закона под нависшим лезвием гильотины, имя которой — Смерть. Глупая, дурацкая по смыслу происхождения, нелепая, неминуемая смерть». От подобных измышлений в затылке поселился комок пульсирующей боли с каждым «выстрелом» раскидывающий щупальца всё дальше и дальше в направлении висков и центра черепной коробки. Чтобы как-то отвлечься, Сергей тихо обратился к товарищу:

— Старый, ты спишь?

— Нет, голова раскалывается, и раны ноют, — послышалось из-под одеяла.

— Слушай, а как тебя зовут?

— Старый.

— А до Зоны?

— Это важно?

— Ну, все-таки?