Кровавый пакт

Когда он вытащил блокнот, сложенный лист бумаги выпал из его страниц на землю между его ног. Это было письмо, с красивой шапкой наверху бланка. Это было вежливое официальное представление от Мистера Жайме, фотографа-портретиста.

Гаунт осознал, что он вытащил свой собственный блокнот. Блокнот Эзры, практически идентичный, был в другом кармане пальто. Письмо, которое, как бедный Белтайн настаивал, что Гаунт видел, а тот в свою очередь это отрицал, лежало под обложкой, возможно, с того самого утра, когда оно пришло в Аарлем.

Он сложил его, чтобы убрать, и заметил шапку. Адрес студии Жайме значился, как — 137 Карнейшн Стрит, рядом с Моат Стрит. — Моат Стрит. Вот, где он видел это. Это совсем не было воспоминание о Балгаутской Войне, просто маленькая частичка, которая затерялась в его голове.

Эйл тихо стоял на кухне дома Доктора Колдинга на Кепелер Плейс. Хотя полночь прошла совсем недавно, голубые сумерки начали просачиваться в окна. Первый свет, и хотя снежная буря еще не утихла, первый намек на дневной свет начал усиливаться и отражаться от окутывающей белизны.

Кроме Крига, который стоял в карауле за передней дверью, и Гнеша, который присматривал за нижней улицей из гаража, люди братства отдыхали в верхних комнатах дома. Двадцать девять человек; его войско уменьшилось до двадцати девяти человек. Кэйлб Сирдар погиб, первый, который умер. Эйл не был свидетелем этой смерти, чтобы поместить ее в окончательную хронологию, но он знал, что его сестра не может лгать.

Эйл снял свой гротеск. Он ощущал боль в руках, груди и на лице, где, когда карабин взорвался у него в руках, остались раны и ожоги. Раны напоминали ему, что он был жив, так же, как напоминали ему, кто должен умереть.

Время медленно уходило. С каждой прошедшей минутой, миссия становилась труднее, сложности больше, сопротивление более решительное. Братство утратило элемент неожиданности, и Эйл прикидывал, что у них осталось только несколько часов, за которые можно использовать шоковое состояние противника. К утру, подумал он, Имперцы соберутся с мыслями и сплотятся. Они закроют город и начнут охотиться на нас.

Но, пока этого не случилось, Эйл собирался как можно лучше использовать свое время. Городские окрестности были, все еще, пойманы в не-состояние, болезненный полусвет колдовства варпа, который его сестра наколдовала над столицей, чтобы ошеломить, сбить с толку и запутать. Буря продолжалась, и давала им свои дары маскировки и таинственности. У братства все еще было достаточно времени, чтобы сделать свою работу. И опять же, его сестра была ключом.

Эйл взял одну из полупустых эмалированных кружек, которая стояла на потертом кухонном столе.

Из любопытства, он отпил холодной черной жидкости.

Она на вкус ощущалась, как кровь. Все ощущалось, как кровь.

Он пошел вниз по лестнице, чтобы найти свою сестру.

Она была в маленькой анатомической, которая располагалась за дверями в конце каменной лестницы.

Эйл тихо открыл двери. У него не было никакого желания потревожить ее или помешать ее работе.

А она, определенно, работала.

Эйл понимал, что члены братства ушли на верхний этаж дома, потому что в этом случае им не нужно было находиться так близко к ее колдовству. Близость к ремеслу Ульрике заставляла щипать кожу, а сердце сводить с ума.

Эйл проглотил желчь, которая подступила к горлу.

— Сестра?

Она взяла полотна белой ткани из кладовой, и прикрепила их к деревянным панелям анатомической, воспользовавшись хирургическими клинками, превратив полотна в занавесы. Затем она нанесла на них кровавые знаки.

Она нашла источник крови анатомической, холодильник рядом с мойкой, и нанесла рейд на его содержимое. Пустые пакеты для переливания, разорванные и отброшенные, валялись на покрытом плиткой полу. Она разбрызгала, растрясла и расплескала содержимое пакетов по простыням.

Когда Эйл приблизился, она пристально смотрела на знаки, свои мокрые, красные руки они держала по бокам, и кровь с них капала на траурное платье.

— Что ты видишь? — спросил он.

— Ничего. Все сломано. Разъединено. Неполно.

— Почему?

Она пожала плечами. — Будущее не хочет, чтобы я его увидела.

Эйл наклонился и поднял один из пустых пакетов. Он прочитал этикетку.

Синтетическая кровь.

— Это не настоящая кровь, — сказал он. — Она искусственная. Сделана в баке.

Она кивнула.

— Я знаю, — сказала она. — Я могу читать. Я подумала, что это может сработать.

Она снова украдкой посмотрела на кровавые знаки на простынях, ежевичную темноту крови, желтовато-розовые гало плазмы.

— Мне нужно использовать настоящую кровь. Я пущу себе кровь. Дай мне свой ритуальный нож, брат.

— А потерял его, — признался он.

Она повернулась к нему. Он мог чувствовать жар ее взгляда из-за вуали.

— Клянусь душой, — сказала она, — это прискорбно.